За Волгой земли для нас не было

- Есть! Вижу! - Николай, кажется, тоже задохнулся. Передохнув, он предлагает: - Главный, надо брать его сейчас, иначе ускользнет.

И тут же слышу шепот за спиной:

- Погодите, ребята, дайте посмотреть на живого гитлеровского снайпера!

Это лейтенант Федосов. Мы и не заметили, как он подобрался к нам. Не дождался атаки противника и теперь не знает, куда девать себя.

Я держу фашистского снайпера в прицеле своей снайперки уже целых полчаса. Немного устал, но напряжен до предела. Гоню от себя усталость, стараюсь не расслабляться. Он тоже смотрит через оптический прицел. Спрашиваю Куликова:

- Николай, как ты думаешь, видит он нас?

- Сейчас проверим.

Николай отошел назад, приподнял над бруствером фигуру в каске. Мгновенно фашистский снайпер выстрелил. Каску сорвало с головы куклы.

Положив руку на затвор, чтобы передернуть его и подобрать гильзу после удачного выстрела, как принято у снайперов, фашист оторвался от оптического прицела. Голова его приподнялась. В ту же секунду прогремел мой выстрел. Пуля легла гдето между глаз, перевернув каску на лицо. Винтовка с оптическим прицелом осталась лежать в трубе.

Лейтенант Федосов опустился на дно окопа, затем взял мой личный счет записную книжку, послюнявил карандаш и крупными буквами записал: "Я очевидец дуэли. В. Зайцев на моих глазах убил фашистского снайпера. А. Федосов".

Так мы отомстили убийце Саши Грязева.

С этой же позиции, действуя уже более решительно, в последующие дни мой ученик снайпер Николай Куликов срезал потом двух дальномерщиков на боках Мамаева кургана.

А наступление, которого мы ждали в этот день, почему-то так и не состоялось. Быть может, потому, что мы узнали о нем заранее, из показаний пленного. Немцы, видно, догадались об этом и не стали лезть на рожон, стали осторожнее и хитрее.

12. Когда нельзя спешить

Мамаев курган - господствующая над городом высота. Южное плечо кургана помечено на карте цифрой 102,0. Отсюда хорошо виден центр города, который почти полностью занят противником и весь разрушен. Поэтому легко понять наше стремление - держаться, если не на вершине, то хотя бы на южных скатах высоты и тем самым угрожать противнику ударами во фланг и тыл. Более выгодных позиций не найдешь во всем Сталинграде. Мы буквально видели через оптические прицелы затылки гитлеровцев, которые застряли в центре города.

Но для того, чтобы начать активную "работу" по этим затылкам, надо было сначала обеспечить безопасность собственных голов с тыла, потому что выше нас, на вершине кургана, периодически появлялись пулеметчики и опытные снайперы противника. Там же гнездились вражеские дальномерщики, наблюдатели и корректировщики артиллерийского и минометного огня. Так что нам приходилось непрерывно наблюдать и вести огонь в двух противоположных направлениях. Впрочем, в Сталинграде это обычное дело. Тут часто трудно было понять, где фронт, где тыл. Все перемешалось.

Разгадав хитрость фашистского снайпера с гильзой, мы обратили свои взоры на противоположную сторону - к подножию южных скатов кургана, изрезанного оврагами, в густых зарослях репейника, чертополоха, полыни и бузины.

Теперь нас тут стало меньше. Виктор Медведев со своим напарником действует в районе мясокомбината. Шайкин и Морозов перешли в район льдохранилища, Абзалов и Насыров - в район тира.

Пунктом сбора снайперов моей группы избрали низкий тесный блиндаж у вершины неглубокого извилистого оврага, который вел к реке Царица, к центру города.

- В прошлую ночь, - сказал я товарищам, - на дне оврага слышалось звяканье котелков. Там, кажется, какой-то водоем и густые заросли репейника...

- Да, есть там заросли, - подтвердил Николай Куликов.

- Что думаете?

После обмена мнениями решили вести круглосуточное наблюдение за этим местом с двух сторон.

Наступила ночь. Высоко в небе то и дело вспыхивали фонари осветительных ракет, вырывая из темноты отдельные предметы.

Шайкин и Убоженко отправились по восточному берегу оврага, я с Николаем Куликовым - но западному.

Мы полезли к самому обрыву перед зарослями на дне глубокой воронки. Ниже нас в ста метрах - фашистский блиндаж. На нем установлен пулемет - это мы знаем.

На краю воронки лежали два убитых солдата, здоровенные, в итальянской форме - их мы увидели при вспышке ракеты.

- Своих арийцев они подбирают, а этих бросили на съедение воронам, прошептал Николай.

- Ворон тут давно нет, так что эти "завоеватели" будут нашими телохранителями.

Сидеть без дела на дне воронки и считать, сколько лопнуло разрывных пуль, - занятие скучное. Надо действовать, оборудовать ячейки. И мы, как кроты, начали выбирать землю с края воронки и подминать ее под себя. С каждым часом наша воронка становилась все мельче и мельче, а мы подымались все выше и выше. Хотелось курить, но "терпи, казак..."

Все сильнее давала себя знать усталость, от напряженной работы в неудобном положении болела спина. Но дело подходило к концу. Моя нора удалась на славу. Теперь я мог сидеть, отдыхать, наблюдать и стрелять.

Справа, у Николая, позиция оказалась не такой удобной, но он не жалуется, уже приготовился вести наблюдение: начало светать.