За все надо платить

И не знали они оба тогда, что Любимов никому не позвонил по той простой причине, что необходимости в этом не было – он находился в ресторане «Юла», в том же самом кабинете, и сидел напротив Ольшевского. Разговор у них был непростой.

– Михаил Яковлевич! Ну неужели вы никак не могли сдержать Болотину? – раздраженно спросил Андрей Владимирович. – Она такого наговорила, что я в ужас пришел, и умудрилась абсолютно всех против себя восстановить! Она что, сошла с ума?

– Как я мог ее остановить? – стараясь сохранять спокойствие, спросил, в свою очередь, Любимов. – Заткнуть ей рот? Прервать пресс-конференцию? Я шепотом просил ее быть аккуратнее в выражениях, но она и слушать ничего не хотела. Да она меня, наверное, и не слышала. Закусила удила и понеслась вперед, не разбирая дороги. У меня бывали сложные клиенты, но они следовали моим советам, понимая, что я играю на их стороне. А Ольга Леонидовна вела себя так, словно я сижу рядом с ней для мебели.

В этот момент ему и позвонил Гуров. Поговорив с ним, Любимов отключил телефон и, печально посмотрев на Ольшевского, произнес:

– Вы сказали, что принимаете бой. Поздравляю! У вас будет сильный противник. Это был Гуров. Ему поручено вести дело Болотина.

– Муж Строевой? – уточнил Ольшевский.

– Андрей Владимирович, вы неправильно расставили акценты. Это Строева жена самого Гурова. Вы с ним никогда не сталкивались, потому что он экономическими преступлениями не занимается, так поговорите со своими коллегами, и они вам объяснят, кто он такой.

– Ну, расскажите хотя бы вкратце, что он собой представляет.

– У него невыносимый характер. Врагов – море, друзей – мало, но преданы они ему не меньше, чем он им, а он очень верный друг. Человек безукоризненной честности, никогда в жизни ни от кого не брал деньги, не открыл и не закрыл дело по «заказу». Никогда не навешивал на человека чужое и всегда разбирался по справедливости. Это знают все, и поэтому он в большом авторитете по обе стороны закона. Даже ваши коллеги из воров его слову верят безоговорочно. Для Гурова не существует авторитетов, если он берется за дело, то всегда доводит его до конца. У него вообще слава человека, от которого еще никто и никогда не уходил.

– Ну и в чем трагедь? – насмешливо спросил Андрей Владимирович.

– В том, что в деле Болотина множество прорех и нестыковок. И можете не сомневаться, что Гуров их найдет, выяснит их природу и выставит на всеобщее обозрение все скелеты до единого.

– А как-то умерить его пыл возможно?

– У него была единственная болевая точка – жена. Но теперь ее больше нет, и он неуязвим. Если вы имели в виду его физическое устранение, то категорически не советую. Правда, если вы не дорожите жизнью, можете попробовать. Скажу больше: несколько лет назад против Гурова была совершена провокация, в результате чего арестовали его жену. И чем дело закончилось? Те, кто эту провокацию затеял, лишились своих постов в высших эшелонах власти, и потрепали их изрядно. А о том, как по милости Гурова генеральские и полковничьи погоны с плеч летят, в полиции вообще легенды ходят. Сейчас ситуация для Болотиной просто катастрофическая, потому что она всерьез разозлила Гурова. Да, его имя она впрямую не назвала, но есть люди, которые поняли, о ком идет речь. Поэтому Гуров отнесется к этому делу как к личному оскорблению, так что хорошего ждать не приходится. А поскольку Ольга обозлила не только его, но и все властные структуры, то вся королевская конница и вся королевская рать будут к его услугам.

– И что вы предлагаете?

– Андрей Владимирович! У вас нет личной заинтересованности в этом деле, поэтому мой вам совет – отойдите от него. Надеюсь, вы не назвали Болотиной свое настоящее имя? – Ольшевский покачал головой. – Значит, нет. А она не из тех людей, кто может знать вас в лицо. Таким образом, о вашем участии в этой истории знаем только я и Строева. Я привык хранить адвокатскую тайну, а Марии, я думаю, можно объяснить, что лучше не болтать лишнего. Поверьте: не стоит вам начинать свою карьеру с противоборства с Гуровым. Проконсультируйтесь у своих коллег, и они вам подтвердят, что задевать его очень опасно.

– Я подумаю, – кратко ответил Ольшевский.

– Смотрите, я вас предупредил. А вот лично я завтра утром навещу в больнице Болотину и сообщу ей, что не смогу более представлять ее интересы, потому что они коренным образом противоречат моим собственным. Я, конечно, планирую со временем переехать на ПМЖ в Израиль. Но сделать это хочу по собственной воле и тогда, когда сам посчитаю нужным, а не сбежать под давлением обстоятельств, вызванных моей же непредусмотрительностью.

– Михаил Яковлевич! Двойной гонорар лично от меня.

– Да хоть тройной, – ответил, поднимаясь, адвокат. – Это то же самое, что предложить человеку зайти в клетку к голодному тигру за спасибо. Я всегда к вашим услугам, но вот с Болотиной больше никаких дел иметь не буду. Всего хорошего!