За все наличными

-- Нет, не возбраняется, -- согласился Карлен. -- Но вы повсюду расплачиваетесь долларами одной серии, в крупных купюрах. А известно ли вам, что эта самая серия, более двадцати миллионов, доставленная из подвалов Федерального резервного банка Америки для коммерческих структур России, была украдена полтора года назад в аэропорту Шереметьево? -- уверенно сблефовал Карлен и, не отрывая взгляда от ее глаз, спросил в упор: -- Откуда у вас эти деньги?

Она ожидала, видимо, какого угодно вопроса, только не этого. Хотя еще там, в Москве, обнаружив в тайнике у мужа, в мастерской на Кутузовском, эти доллары, почувствовала, что с ними что-то не так. Но чтобы деньги были краденые и их могут разыскивать, такое ей и в голову не приходило, ведь они тратили их давно и по всему свету, включая и Париж. Если бы она чувствовала, подозревала это, у нее рука не поднялась бы украсть их. Зачем ей рисковать молодой жизнью, когда у нее было все! И все принадлежало ей законно -- жена за грехи мужа не ответчица, она знала это. Теперь крайней оказывалась она, ей могут предъявить обвинение. Но терять свободу, такую прекрасную, Париж, идти в тюрьму ей не хотелось, и от отчаяния она выпалила не раздумывая:

-- Это не мои деньги...

-- А чьи же? -- понимая, что вот он настал, "момент истины", и надо жать до упора, уже более строго спросил Карлен, чувствуя, что Наталья потеряла контроль над собой.

И она шепотом простонала:

-- Фешина Константина Николаевича.

-- Где он проживает, чем занимается и есть ли у него кличка? -- пытался как можно быстрее выудить главное Карлен, пока женщина находилась в шоке. И чтобы придать разговору официальность, выложил на стол портативный магнитофон, на который записывал всю беседу.

-- В Москве, на Кутузовском проспекте, -- она назвала дом, квартиру, номер телефона, -- по профессии он художник. Друзья, обращаясь к нему, называли его иногда Тогларом, но я не знаю, кличка ли это.

Видя, что она неожиданно побледнела, Карлен предложил:

-- Вы не возражаете, если мы выйдем на свежий воздух и продолжим разговор в другом месте?

Наталья безвольно поднялась, и они вместе покинули кафе. Не прошли они и несколько шагов по тротуару, как Карлен услышал сзади знакомый автомобильный гудок, явно адресованный ему, и, оглянувшись, увидел улыбающуюся Беатрис в припаркованной у "Гранд-отеля" машине. "Молодец!" -мысленно похвалил ее Карлен, а вслух, обращаясь к Наталье, предложил:

-- Здесь моя машина с водителем, она подбросит нас на стоянку, где вы оставили свою "мазерати". Не возражаете?

-- Спасибо. Я, наверное, и не дошла бы пешком, так болят ноги и спина, -- призналась Наталья, и они направились к белому "рено".

Карлен услужливо открыл ей дверцу и сам сел рядом.

Когда они вышли из машины около платной стоянки, Карлен взял свою спутницу под руку:

-- Я предлагаю продолжить нашу непростую беседу хоть у вас дома, хоть у меня в "Палас-отеле", это недалеко, тоже на Елисейских полях, только в другую сторону.

-- Лучше у вас, тем более если это рядом. Я так устала и скорее хочу покончить с этим кошмаром, -- обреченно согласилась Наталья. От былого ее великолепия не осталось и следа.

-- Боюсь, что быстро не получится, вы влипли в очень неприятную историю. Кража в таких масштабах расценивается не просто как уголовное преступление, но как подрыв экономики государства -- в Америке к деньгам особое отношение. Если мы решили поехать в "Палас-отель", я отпущу машину...

Татлян отошел к "рено" и попрощался с Беатрис, пообещав ей вечером обязательно позвонить. Вернувшись к Наталье, он увидел, что та совсем сникла, и предложил:

-- Вы не возражаете, если я сяду за руль?

Наталья, не говоря ни слова, протянула ему ключи. 7

В номере, помогая гостье раздеться, Карлен понял, что она держится из последних сил, -- в такие минуты от человека можно ожидать чего угодно. "Стадия непредсказуемости", кажется, так говорили его учителя в Иллинойсе. Надо было срочно снять это нервное напряжение, и Татлян позвонил в ресторан, заказал бутылку хорошего коньяка, закуски, лучшие на русский манер: рыбу, икру, заливное, свежие овощи и кофе, непременно в кофейнике на спиртовке -разговор мог затянуться. Наталья безучастно слушала его разговор по телефону, не пытаясь осмотреться вокруг, а апартаменты были неплохие -- на стенах висели старинные картины, хрустальная люстра даже представляла антикварный интерес, как и две бронзовые скульптуры в углах на изящных консолях из старого красного дерева. Но ничего этого молодая женщина не замечала, погруженная в свое смятение.

Чтобы вернуть ее к прежней беседе, а заодно дать почувствовать ей серьезность момента, Карлен выложил прямо перед ней диктофон и включил запись. Однако дослушать до конца неприятные вопросы и вымученные ответы не удалось -- расторопный гарсон из дневного ресторана вкатил в номер тележку с заказом и вмиг накрыл стол.

Когда Карлен пригласил Наталью за стол, она встрепенулась и вдруг неожиданно весело произнесла: