За все наличными

Когда они уже заканчивали ужинать, Алихан неожиданно встрепенулся: он первым увидел появившегося в дверях "У Хромого черта" Бессараба. Ион был не один, рядом с ним шла ярко крашенная блондинка с длинной ментоловой сигаретой во рту и роскошной коробкой конфет под мышкой, той самой, что Бессараб унес из чайной, а сзади — двое его дружков в таких же китайских псевдоадидасах, как и вожак. К тому времени ресторан уже заполнился, и свободным оставался лишь сдвоенный стол без скатерти в дальнем углу, за спиной у кавказцев. Туда компания и прошла, шумно обмениваясь репликами с официантами — видимо, они тут слыли завсегдатаями. Алихан, поняв, какой стол займут вошедшие, быстренько пересел на другое место и теперь хорошо видел перед собой бесцеремонно рассаживающуюся компанию.

Официант оказался довольно-таки ловким малым, обслуживал быстро, видимо, неумех в "Хромом черте" не держали, да и повар зря деньги не получал. Видя, что трапеза подходит к концу, официант, опять же на свое усмотрение, принес большую закопченную медную турку с кофе.

— Вот, в горячем песочке из Тихой бухты готовим, с пеночкой, -прокомментировал он, разливая в чашки дымящийся ароматный кофе.

Но Алихан ничего этого не видел и не слышал, мысли его почему-то кружились возле Бессараба и его компании, и, когда они остались одни, сказал на своем языке брату:

— Аслан, пожалуйста, достань аппаратуру, мне почему-то захотелось узнать, о чем они там говорят, за столом у Бессараба.

— Зачем? — пожал плечами Аслан.

— Знаешь, что-то внутри говорит мне, что на них надо обратить внимание, от Бессараба явно исходит опасность. Я верю в свою интуицию, достань...

— Мистика, — усмехнулся Аслан, — мы ему не по зубам, даже в рукопашной, — но все же достал из пухлой кожаной визитки, что носил днем на запястье левой руки, нечто очень похожее на плейер с наушни-ками. В Крыму на пляже каждый второй с подобной штукой лежит...

Алихан, надев наушники, вытащил сбоку у "плейера" небольшой микрофон высочайшей чувствительности и направил его в угол ресторана, где сидели местные рэкетиры с крашеной блондинкой. Минуту-другую он крутил одной рукой прибор на столешнице, видимо вылавливая нужный ему разговор, а во второй руке держал чашку с кофе, и вряд ли кому-нибудь из сидевших рядом могла прийти в голову мысль о том, что рядом идет серьезная и опасная работа.

Найдя необходимое, Алихан поправил наушники, откинулся на спинку стула и как завзятый меломан начал отбивать пальцами неслышную дробь. Аслан понял, что Борз вклинился в нужный разговор. Вдруг чашка с кофе в руке Алихана застыла, и он поспешил поставить ее на стол. Аслан внезапно увидел, как брат неожиданно начал меняться в лице, а ведь Алихана всегда отличали выдержка и хладнокровие, оттого он и имел кличку Волк.

— Что случилось, Борз? — спросил с тревогой, опять же на своем языке, Аслан, но тот жестом показал — помолчи.

Минуты через три уже пришедший в себя Алихан неторопливо снял наушники и потянулся к остывшему кофе. Аслан не торопил брата, хотя ему и не терпелось узнать, что же заставило Борза побледнеть. Допив кофе, Алихан жестом подозвал официанта и так же, как шашлычнику, подал стодолларовую купюру, но этот насчет сдачи и не заикнулся, хотя склонился в благодарном полупоклоне, и услужливо проводил до выхода. Как только они оказались на темной набережной, Алихан процедил:

— Пошли скорее отсюда подальше, меня так и тянет вернуться и расстрелять их в упор.

— Успокойся, Борз, и объясни, что случилось... — Аслан обнял брата за плечи.

— Эти крысы затеяли такое отвратительное дело, что на нас ляжет грех, если мы не вмешаемся. Бессараб рассказывал подельщикам, что придумал гениальный план, как разбогатеть за несколько часов. Он уже и дату назначил — последнюю субботу августа. В этот день, на рассвете, в степи, километров за триста от Ялты, точное место он не назвал, он пустит под откос скорый, фирменный поезд "Крым".

— Зачем? — простодушно удивился Аслан. — Кто же заплатит за это большие деньги? Тут скорее большим сроком пахнет — диверсия как-никак...