За все с тобой рассчитаюсь

В тот момент, когда я пересекал лестничную площадку и подходил к решетке, сумасшедшая издала пронзительный вопль, который как бы повис в воздухе, как крик ведомого на казнь. Он прозвучал так близко от меня, был таким сильным и неожиданным, что я просто похолодел от ужаса, и мое тело покрылось холодным потом. Был момент, когда я вдруг захотел оказаться снова внизу лестницы, но я взял себя в руки и продолжал свой путь.

Когда я уже хотел вынуть из кармана отмычку, я остановился. Я вдруг почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Я оглянулся.

Эдна Роббингс стояла в проеме двери, которая находилась посредине коридора. Ее маленькое жесткое лицо было лишено всякого выражения, фигура тонкая, с квадратными плечами, неподвижная.

Я почувствовал, что мое сердце, сделав бешеный скачок, замерло, и не пошевелился. Мне казалось, что мы целую вечность оставались неподвижными, глядя друг на друга. У нее был подозрительный взгляд, но не обеспокоенный. Моя форма стражника успокаивала ее, но я чувствовал, что нельзя больше давать ей времени на размышление. Я медленно направился к ней. Она ждала меня.

– Здесь есть что-то ненормальное, – сказал я, когда оказался совсем рядом с ней.

Ее лицо оставалось бесстрастным.

– Что дает вам повод думать так? – спросила она.

– Я слышал какие-то дикие крики. Я был на этаже ниже и поэтому поднялся, – проговорил я, внимательно глядя на нее.

– Вы на самом деле замечательный и заботливый сторож! – насмешливо проговорила она.

Я мог убедиться, что она свободно выдержала мой взгляд.

– Но вам тут нечего делать. Уходите!

– О'кей, – ответил я, пожимая плечами. – А вам совсем незачем сердиться. – Я шарил взглядом по ее фигуре. – Мне бы не хотелось, чтобы случилось что-либо неприятное для такой красивой девушки, как вы.

– Ах, так? – сказала она. – А ну-ка, идите сюда. Я мгновение колебался. Потом последовал за ней в маленькую комнату, устроенную как кабинет, такую же пустую, леденящую и такую же мужскую, как она сама.

Она прислонилась к письменному столу и скрестила руки на груди.

– Странно, но я вас никогда не видела здесь, – сказала она.

– Я один из новых сторожей, которые приехали из комиссариата, – садясь около нее на угол стола, сказал я.

Мы находились близко друг от друга. Она вынуждена была повернуть голову, чтобы смотреть на меня.

– И все же я вас где-то встречала, – проговорила она с удивленным выражением в глазах.

– Я вас встретил вчера, – ответил я, безбожно солгав. – Я был у заграждения, когда вы проходили. Ее глаза стали жесткими.

– Но вы похожи на нового факельщика, которого я видела в зале вскрытий, – сказала она. Я рассмеялся.

– Ничего удивительного, это мой брат, нас очень часто путают друг с другом. У него, правда, более широкое лицо и он умеет обращаться с женщинами.

– А вы, вы умеете?

Ее голос бы откровенно ироничен. Я бросил на нее косой взгляд.

– Женщины – это мне известно! К тому же я им нравлюсь.

– Может быть для того вы и болтаетесь в женском отделении? – спросила она.

– Эта курочка меня здорово испугала, когда так страшно завопила. Я подумал, что она, может быть, набросилась на вас. Ее взгляд зажегся странным блеском.

– Меня нельзя поймать так просто, – возразила она, – никто даже не рискнет сделать это.

– А вашим глазам не холодно, а? – спросил я, придав своему голосу восхищенный тон. Я еще ближе подвинулся к ней. – Мне кажется, что я заболел вами, – сказал я.

Она встала и подошла к двери.

– Уходите, – сказала она. – И больше не возвращайтесь. Если вы даже и услышите опять крики, то не вмешивайтесь. Я в силах сама справиться.

– Это меня нисколько не удивляет, – ответил я, направляясь к двери. Но если я все же вам понадоблюсь, вы найдете меня этажом ниже.

– Уходите! – нетерпеливо повторила она.

Она дошла со мной до лестницы, чтобы видеть, как я спущусь. Я спустился по лестнице до этажа «В» и пошел по коридору. Потом остановился и немного подождал, прислушиваясь. Я слышал, как она вернулась в свой кабинет. Хлопнула дверь.

Я подождал еще минуту и быстро снова поднялся по лестнице, прошел через лестничную площадку, вынул отмычку и открыл решетку. Я задыхался от волнения, горло мое пересохло, а сердце билось со страшной силой. Я легко открыл решетку, которая беззвучно отворилась, прошел по другую сторону, закрыл решетку и запер ее. Потом направился по тесному проходу прямо к камере мисс Бондерли.

***

Первые три камеры были пусты. Там пахло потом и дезинфекцией. На кончиках пальцев я продвигался вперед, совершенно бесшумно ступая по узкому, покрытому линолеумом, проходу, на который выходили камеры. С другой стороны прохода металлическая сетка защищала от возможности упасть вниз, в большой холл тюрьмы. Ячейки этой сетки были такими мелкими, что через них нельзя было различить даже нижние этажи.

В четвертой камере было движение. Я остановился, чтобы посмотреть, что там происходит. Толстая, старая женщина, безволосая и дряхлая, улыбнулась мне беззубой улыбкой.