За все с тобой рассчитаюсь

Какая-то женщина в комбинации из черных кружев сидела спиной ко мне. Ноги ее были босы, а светлые волосы в беспорядке падали во все стороны Вероятно, никакой гребешок не смог бы расчесать те пряди, которые падали ей на шею. Она сидела перед столом, на котором были видны остатки еды и несколько бутылок от виски.

Услышав, что дверь отворилась, она быстро повернулась и посмотрела на меня. Я не видел Бата, если не считать одной его ноги. Женщина закрывала его от меня. У нее были резкие черты лица, и она угрюмо смотрела на меня мрачными глазами, из которых один был подпухшим, а под другим красовался синяк. У нее был синяк и на горле В руке она держала стакан, полный какой-то жидкости.

– Уходите, – сказала она. – Вы, видимо, ошиблись комнатой!

– Мне необходимо поговорить с Батом, – проговорил я, сжимая зубы. – Уходите отсюда!

Увидев мой револьвер, она пронзительно закричала и выронила свой стакан.

Бат, несомненно, узнал мой голос. Он схватил женщину за талию и прижал к себе. Потом поднял голову и улыбнулся мне поверх ее плеча.

– Салют, голубчик! – сказал он.

Его дьявольское лицо было цвета топленого сала.

– Выпусти эту женщину, – сказал я. – Что это с тобой случилось, Бат? У тебя колики, что ли?

Женщина отчаянно вырывалась, но Бат с легкостью удерживал ее. Я видел, как его толстые пальцы впивались в тело женщины.

– Ты закроешься?! – закричал он. – Или я сломаю тебе шею! Она перестала отбиваться и стояла передо мной с глазами, выпученными от ужаса. Она смотрела на револьвер так, как смотрит слаборазвитый ребенок на тень на стене. Мне было интересно знать, почему Бат до сих пор не берет свой револьвер, но тут я заметил взгляд его поросячьих глаз и, проследив его, увидел, что «люгер» лежит на камине, вне пределов его досягаемости. Я расхохотался.

– Черт возьми! Ты стал очень неосторожен, Бат!

Он одним прыжком пересек комнату и взял с камина револьвер. Это был мой старый «люгер».

Бат наполовину повернулся, но по-прежнему держал женщину прижатой к себе. Он страшно ругался вполголоса, потом отступил.

То движение, которое я сделал, чтобы взять револьвер, заставило меня упустить из виду дверь. Бат резко распахнул ее и выскочил в коридор, увлекая за собой женщину, которая стала громко кричать и звать на помощь. Дверь резко захлопнулась.

Я схватил свой «люгер», сунул другой револьвер в карман и побежал к двери. Коридор был темен.

В конце коридора открылась дверь и в ее проеме появилась голова. Я выстрелил, целясь над головой. Голова исчезла, и дверь захлопнулась. Снизу послышались голоса. Какой-то голос нетерпеливо спрашивал, что произошло. Наверху лестницы светловолосая женщина продолжала звать на помощь. Но ее крики внезапно оборвались.

Если бы Бат был один, я немедленно спустил бы его, но я плохо его видел и не хотел убивать вместо него женщину С проклятьем я выскочил в коридор.

– Дай мне только петарду, Майк! Прячься! – вдруг истошным голосом закричал он.

Я бросился в направлении голоса, с трудом различая в темноте силуэты, прижимавшиеся к стене наверху лестницы. Он продолжал держать перед собой женщину.

– Выходи оттуда, проклятый трус! – крикнул я и схватил женщину за руку.

Она вдруг ударила меня ногой, завизжав, как помешанная. Я видел, как Бат съежился позади нее и, непрерывно ругаясь, старался еще лучше укрыться за ее телом.

– Да выпусти же ее, наконец! – сказал я, избегая ударов ногой.

Один из ее ударов все же попал мне прямо в желудок, что заставило меня на мгновение потерять дыхание. Услышав на лестнице шаги, я повернулся.

Краснолицый мужчина с первого этажа, перепрыгивая через несколько ступенек, приближался ко мне с пистолетом в руке Он выстрелил в меня на ходу, и пуля угодила в стену над моей головой.

Я послал ему пулю прямо между глаз и он упал, как подкошенный. Бат издал страшное рычание. Я быстро повернулся, но увидел, что уже поздно и мне не удастся избежать падающего на меня тела женщины. Бат схватил ее и на вытянутых руках держал над головой. Он бросил ее на меня в тот момент, когда я пытался избежать очередного удара.

Со страшным воплем она пролетела по воздуху как снаряд и ударила меня в грудь. Я не удержался на ногах и упал. Она тяжко застонала, пролетая через перила и ударилась о лестничную площадку следующего этажа.

Бат стремительно кинулся к лестнице, сделал ложный шаг и прыгнул. Он тяжело приземлился, и в этот момент я выстрелил в него.

На мгновение наступила тишина. Я прислушался. Вдруг снова ужасные вопли с первого этажа разорвали ее. Это кричала женщина, брошенная Батом. Я перегнулся через перила, стараясь держаться в тени.

Огненная вспышка осветила нижний этаж и пуля, разорвав рукав, содрала кожу на моей руке. Как выстрел наугад, это было неплохо. Я в свою очередь тоже выстрелил и сразу же растянулся плашмя как раз в тот момент, когда Бат открыл огонь. Он сделал три выстрела и остановился. Я осторожно пополз к лестнице и начал спускаться по ней на животе.

– Ты тут, мой голубчик? – кричал Бат. – Ну, на этот раз ты уже не уйдешь!

Женщина снова стала вопить.