За все спрошу жестоко

Девушка прошла мимо грузовика, наискосок пересекла двор и остановилась возле белой «шестерки», что стояла на самом въезде. В машине кто-то сидел, наверняка мужчина, но ей самой пришлось открыть дверь. Будь Семен сейчас на месте водителя, он бы выпрыгнул из машины, чтобы помочь ей сесть.

Но не быть ему на месте этого счастливчика. Машина для него столь недостижимая роскошь, что о ней он даже не мечтает. А если бы вдруг свершилось чудо и он выиграл бы в лотерею «Жигули», прав у него все равно нет, да и возрастом он еще не вышел – полгода всего, как шестнадцать лет исполнилось.

С форсом выплеснув щебень из-под колес, «шестерка» сорвалась в места и по ухабистой дороге помчалась в сторону московского шоссе. А Семен в оцепенении стоял и завороженно смотрел ей вслед. Так и стоял бы, если бы вдруг его не ударили сзади в плечо.

– Эй, ты че на мою Наташку пялился?

Семен обернулся и увидел целую компанию пацанов примерно одних с ним лет. Четверо их. Крепкие на вид ребята, рослые, и только задира был, что называется, метр с кепкой. Но свою физическую немощь он компенсировал злостью и напористостью. Кто-то лицом похож на лошадь, кто-то на бульдога, а этот смахивал на лисенка.

Семен и сам долго оставался таким же мелким, как и этот буян, но после восьмого класса он вдруг стал резко расти, и только за одно лето вымахал на семь сантиметров. Сейчас у него рост под метр восемьдесят, и задира осознавал эту разницу, поэтому он пружинил на ногах как человек, собирающийся подпрыгнуть. Он рассчитывал ударить Семена с прыжка. Причем собирался сделать это всерьез. Хотя и не спешил. Его друзья косились на Семена из-под нахмуренных бровей, но пока не вмешивались. И кулаки не чесали.

– На какую Наташку? – нервно спросил Семен.

Не по себе ему, и под коленками вдруг холодно стало. Не хотелось ему драться с этим типом: бой обещал быть неравным. С мелкотравчатым он бы справился, но его дружки, похоже, тертые калачи. Шпана уличная, босота, у таких и ножички в карманах водятся, не говоря уже о кастетах.

– А я тебе сейчас объясню! Пошли за сараи, поговорим...

Семен растерялся еще больше. Драка во дворе не так опасна: здесь люди, они могут вступиться за него, разогнать оборзевшую шпану, а за гаражами никого нет, там и прирезать могут. Но Семен все-таки нашел в себе силы перебороть страх и на немеющих ногах пошел вслед за мелким задирой.

Им не пришлось обходить длинный ряд сараев, что тянулся вдоль дома. По самому центру двора кирпичную галерею прорезал узкий, пропахший мочой проход. А за сараями раскинулся пустырь, поросший бурьяном, за ним – бетонный забор промзоны. Но задира не устал уводить Семена далеко. Он резко развернулся к нему лицом.

Наверняка он думал, что Семен дрогнет от столь резкого маневра, шарахнется в сторону. Но просчитался.

– Ты че, козел, на мою сеструху таращишься? – заорал мелкий.

– А ты чего на меня наезжаешь?.. Мог бы на водилу наехать. Он тоже на твою сестру таращился!

– А ты за себя отвечай, понял? – заулыбался задира с радостью человека, обнаружившего чью-то слабину.

– Да пошел ты!

– Ну, козел...

Мелкий оторвался от земли с ловкостью кузнечика и резко махнул кулаком, пытаясь ударить Семена. Но поймал он рукой только пустоту. Семен рефлекторно нырнул под кулак, но бить в ответ не стал, хотя и мог срубить этого типа на лету.

– Ну, ты, в натуре! – разозлился задира и снова прыгнул на него.

Но и в этот раз Семен уклонился от удара.

– Слышь, ты мужик или баба? Ты чего танцуешь? – с пеной у рта заорал мелкий. – Драться давай!

На этот раз он попытался достать Семена ногой. И надо сказать, такой удар с прыжка ему вполне удался. Хорошо нога пошла, красиво, только мимо. Семен ушел в сторону и на противоходе исполнил просьбу своего оппонента – правой влепил ему в ухо.

– Ой-ёё!

Задира с воем приземлился на корточки; обхватив голову руками, завалился на бок.

– Эй, ты че, борзый? – надвинулся на Семена здоровяк с широким лицом и обвислыми щеками.

Бритая голова, выгоревшие на солнце брови, нос лепешкой, подбородок лопатой. Плечи не широкие, но крепкие, и сам он тяжеловесный, ширококостный. Одет, как и все, бедно – выцветшая клетчатая рубаха с закатанными рукавами, засаленные брюки от костюма пэтэушника.

Семен встал в боксерскую стойку. Этот парень мог ударить мощно, с таким лучше работать на опережение.

– Давай, Харя, покажи ему, как быков забивают! – приободрил своего друга менее тяжеловесный, но такой же кряжистый парень с выпученными, как у краба, глазами под мощными выступами надбровий. И сам он чем-то напоминал краба – такое же приплюснутое сверху и снизу лицо, могучие кисти рук похожи на клешни, кривоватые ноги широко расставлены. И движения четкие, фиксированные.

Взбодренный поддержкой, задира поднялся и, пошатнувшись, шагнул к Семену, но крабообразный ловко поймал его за руку и остановил.

– Ша, Пуп! Это наш пацан! – сказал он, кивком показав на Семена. – Тут раз на раз, без вариантов.

Похоже, он признал Семена за своего, но при этом не осаживал Харю. Как будто хотел развеять свои сомнения насчет новичка...