За все спрошу жестоко

Не позволяя Семену подняться, он ударил его ногой в живот. И тут же к нему на помощь подоспел еще один мент. Семену оставалось только закрывать голову руками. Менты отбили ему почки.

– Может, хватит? – спросил один.

Его противный голос глухо отдавался в ушах.

– Ну, хватит, – остановился второй.

– Слышь ты, придурок! Если тебе подраться захочется, ты скажи! – гоготнул сержант и вместе со своим дружком вышел из камеры.

Громыхнула дверь, лязгнул замок. Экзекуция закончена, но все еще может повториться.

Семен смутно помнил, как разбегалась толпа. Он только-только пришел в сознание, когда услышал возглас «Менты!». Он даже смог подняться, куда-то побежал не разбирая дороги. Но менты догнали его, скрутили и сунули в свой «воронок». Много было дравшихся, но в отделение доставили только двух человек – Семена и еще кого-то из люберов.

В камере его стошнило: верный признак, что у него как минимум сотрясение мозга. Но ментов это не волновало. Мало того что его продержали взаперти всю ночь, так еще утром жестоко избили. Сознания он в этот раз не потерял, но с пола поднимался долго.

С трудом забрался на нары, лег, но вскоре за ним пришли.

– Давай на выход! – грубо потребовал сержант-истязатель.

Семену понадобилось время, чтобы подняться. А еще надо было выйти из камеры. Но сержант помог ему – схватил за руку, резко потянул на себя и отпустил. Парень по инерции выскочил из камеры и больно ударился о стенку в коридоре.

– Давай, пошел!

Сержант пинками вытолкал его из подвала, где находились камеры предварительного заключения, поднял на второй этаж и доставил в кабинет к дознавателю. Там его ждала женщина в форме капитана милиции: немолодая уже, дородная, с белыми, выжженными пергидролем волосами. Семен обессиленно опустился на стул сбоку от стола и уронил голову на грудь.

– Эй, что с тобой, парень? – без особого переживания спросила она.

– Плохо мне, – пробормотал Семен.

Женщина взяла его за подбородок, подняла голову, осмотрела лицо. Фингал у него на оба глаза, щека содрана, губа разбита, подбородок распух. Одно хорошо – зубы все целы. На удивление.

– Понятно. Сам виноват, в драку не надо было лезть.

– Это не драка, это сержант ваш, – криво усмехнулся Семен.

Драка – это цветочки по сравнению с тем, что сотворили с ним менты. Любера, конечно, народ жестокий, но там закон улицы, а в милиции – полный беспредел. Не люди там служат, а звери. Это в кино все менты правильные, ими восхищаются, с них берут пример. А в жизни все наоборот, и Семен убедился в этом на своей шкуре. И как он теперь после всего этого должен относиться к ментам, к закону, который они представляют?..

– Что сержант? – возмущенно протянула капитан.

Семен мрачно усмехнулся. Может, она и поверит в то, что сержант милиции избил его, но вряд ли призовет эту сволочь к ответу. Рука руку моет. Так что лучше молчать. А то менты потом снова изобьют его, и уже не ради развлечения, а в отместку. За ними не заржавеет.

– Ничего, нормально все. В драке по голове настучали...

– А в драку зачем влез?

– Не влезал я никуда. На дискотеке был, домой пошел, выхожу, а там толпа. Я и понять ничего не успел, как меня отоварили...

– Да? Зачем ты тогда убегал?

– Все побежали, и я побежал. Как Василий Алибабаевич.

– Ага, кино бесплатное... Значит, случайно в драку ввязался?

– Ввязался? Да нет, просто побили меня. Какая тут драка?

– А вот у нас, например, другие сведения. Нам известно, что ты, Купчинов, являешься организатором этой драки. А это, поверь, очень серьезно. Это лет десять строгого режима... Но тебе всего шестнадцать лет, Купчинов. У тебя еще вся жизнь впереди... В общем, давай так договоримся: ты назовешь имена и фамилии всех, кто участвовал в беспорядках, и я тебя отпущу. Вернешься домой, возьмешься за голову. А еще лучше – за уроки.

– Какие уроки? Каникулы. И не знаю я ничего. Ничего я не организовывал. Я случайно там оказался. Я не организатор, а пострадавший. У меня сотрясение мозга. Мне в больницу надо, а вы меня здесь держите. Я прокурору жалобу напишу!

Какое-то время капитан смотрела на него не просто удивленно, а потрясенно. Не ожидала она от него такого отпора.

– Все сказал?

– Плохо мне. Голова кружится. Вызовите «Скорую помощь»!

– «Скорую помощь»?!

– Да.

– Ладно, сейчас.

Дознаватель вышла из кабинета, минут через пять вернулась.

– Пошли!

Она провела его в дежурную часть, там ему вернули шнурки от туфель, ключи от квартиры и носовой платок – все, что забрали перед тем, как отправить в камеру.

– Все, свободен!

Семен вышел на крыльцо и ослеп от яркого света. Солнце в чистом небе, тепло, ветерок приятный обдувает, только ему почему-то плохо. И голова кружится. Тошнит.

Его повело в сторону, и ему стоило усилий, чтобы сохранить равновесие. Опустив голову, ничего не замечая, парень пошел, куда ноги понесли.

– Стоять!

Он остановился, поднял голову и в качающейся дымке тумана увидел плечистого парня в широких клетчатых штанах. Он стоял, покачиваясь на носках, как будто собирался ударить ногой. И его совсем не смущало, что где-то рядом здание РОВД. Хотя, возможно, именно это его и останавливало.