За вуалью

Это не мог быть парень со свадьбы, из моих снов, так ведь? У меня точно были галлюцинации.

Мы смогли припарковаться, и я попала в свою Мекку в «Сефоре». Мне стало лучше. Не было ничего прекраснее сладкой колы, которую я пила, пока разглядывала миллион баночек косметики. Это был рай, хоть ангелы были в черном.

Мы с Эми провели там час, все пробовали, наполняли корзинки, пока губы не заболели от снятия макияжа, а ладони с запястьями не покрылись радугой мазков.

И это случилось.

Я увидела его снова.

Он стоял за дверями магазина.

Смотрел на меня.

И в этот раз я увидела его четко.

Он был выше двух метров. Широкие плечи, мускулистая грудь под черной кожаной курткой и черной рубашкой. Черные джинсы и ботинки. Он был бледным, напоминал статую, особенно лицом. У него была точеная челюсть, квадратный подбородок был достаточно острым, чтобы резать стекло, его покрывала легкая щетина, на подбородке виднелась ямочка. Его лоб был широким и выразительным, он пронзал меня голубыми глазами под изогнутыми бровями. Его волосы доставали до подбородка, были убраны назад, были цвета темной корицы. Рыжий, как я и помнила, но самый сексуальный.

— Я могу помочь? — консультант «Сефоры» с полосками для скул встала передо мной, закрыв обзор.

Я недовольно посмотрела на нее, потому что я не нуждалась в помощи тут.

Я выглянула из — за нее. Но он пропал.

Я отдала ошеломленному консультанту свою корзинку, быстро прошла по магазину и вышла, огляделась. Люди шли туда — сюда, но высокого парня из моих снов не было видно.

Может, его тут и не было.

Мне стало не по себе, кожа стала липкой.

— Ада! — позвала Эми за мной, но я едва ее слышала.

Я могла лишь стоять, люди проходили мимо, врезались в меня. А я думала, не схожу ли с ума. Я видела того парня? Это был тот случай, когда видел сон, а на следующий день человека из него? Он был парнем со свадьбы? Джеем? Или мне все показалось?

Я едва могла стоять, отклонилась, и Эми сжала мое плечо, поддержав.

— Эй, ты в порядке?

Я кивнула, облизнула сухие губы и медленно повернулась к ней. Все кружилось, я будто оказалась под водой.

— Голова закружилась, — выдавила я. — Кола виновата.

Она нахмурилась.

— Почему ты убежала?

Я моргнула пару раз, собираясь с мыслями.

— Показалось, что увидела кое — кого, но нет, — я глубоко вдохнула и широко улыбнулась ей. — Ладно, меня ждет макияж.

Мы пошли в магазин.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Моя голова еще кружилась, когда Эми высадила меня у дома, и я списала это на приближающиеся месячные, а не загадочного мужчину из сна. Я помахала ей с пакетами из «Сафоры» и проводила взглядом, встав у таблички «Продается» на нашем дворе.

Мне не нравилось, что наш дом был выставлен на продажу. Это добавляло моей жизни неуверенности, я не знала, проведу ли еще половину учебного года здесь или в общежитии с незнакомкой — соседкой. Дома сейчас продавались плохо, и папа много просил, может, потому что и сам не хотел переезжать, но соседи продали дом за месяц, так что никто не знал, как сложится.

Кстати о соседях. Одна из новых соседей заметила меня, выходя из дома к парковке, полной ящиков. Они въехали только вчера, пара на пенсии, им помогали грузчики, и на них можно было полюбоваться, как я и делала из окна спальни.

Обычно я скрылась бы в доме и изобразила неведение, но мамы не было. Кто — то должен быть женщиной в доме.

— Здравствуй, — сказала мне женщина, подходя к ограде, сжимая противень с шоколадными пирожными, как казалось на вид. Она была роскошной, хоть ей и было за шестьдесят. Ее вьющиеся и убранные назад волосы были поразительного оттенка седины, ее бледное лицо в веснушках придавало ей молодой вид.

Я подошла к ней и улыбнулась, мне всегда было неловко в таких ситуациях. В тех, где нужно быть нормальной и вежливой.

— Привет, — сказала я ей. — Вы, должно быть, наши новые соседи.

Мда, молодец, Ада.

— Да, — она улыбнулась идеальными зубами. — Я Доун, — она протянула руку, и я потянулась через ограду и пожала ее ладонь.

— Ада, — сказала я ей.

Она кивнула на табличку «Продается».

— Похоже, мы не будем вашими соседями надолго.

Я вздохнула.

— Да, но я бы не хотела переезжать.

— Давно тут живешь?

— Всю жизнь, — сказала я ей, сердце сжалось. Я сглотнула и попыталась пожать плечами. — Но в следующем месяце мне в колледж, так что мне все равно пора в путь. Моя старшая сестра переехала, остались мы с папой, — я не знала, зачем рассказывала все этой женщине, но что — то в ней показывало, что она поймет. Я сделала паузу. — Мама умерла пару лет назад, и в доме слишком много воспоминаний.

Ее лицо смягчилось.

— Мне так жаль. Наверное, тебе так тяжело. Я потеряла маму, когда была младше… от этого не оправиться.

Отлично. Но, блин, она хотя бы говорила мне правду. Остальные делали вид, что смерть со временем можно забыть.

— Вот, — она протянула мне пирожные над оградой. — Я — не лучший повар, но брауни у меня отменные.

Я невольно улыбнулась. Она мне уже нравилась. Я взяла противень, пакеты «Сефоры» съехали по рукам.

— Спасибо. Это ведь особенные брауни?

Она рассмеялась.