За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Мы встречаемся, покупаем вино и виски, сигареты, заказываем три пиццы и идём отдыхать. В течение вечера пьём, курим, веселимся и бесимся под музыку, вспоминаем концерты... В очередной раз выходим курить, Настя Ч. с нами не пошла, стоим, разговариваем и вдруг приходим к обсуждению Тани с моей стороны и НАстиного бывшего и в общем-то пока что единственного. Говорим много, говорим о пережитой боли и предательствах, о том, как нас бросили, как на нас обрушилась волна их хоолодного циничного равнодушия. Мы пару раз обнялись, поддерживая друг друга, мы скурили каждая почти по полпачки, мы говорили и говорили, а слова так и лились, потому что невысказанного так много. Я неоднократно повторяла, что любила Таню романтически, говорила о ней не как о подруге, говорила о том, как осознала влюбённость, полюбила, любила и даже разлюбила, но всё равно страдала. Она не высказала удивления, нарпотив на каждую реплику подтверждала подлинность моих преживаний, впрочем, каждый раз, когда говорила она, я тоже была согласна с её словами. Запомнились и выделились для меня две вещи: когда я чуть ли не впервые сказала о любви к Тане, она отреагировала, мол, ну да, я подозревала, и добавила: "Мне [наша одноклассница] нравилась". Сказала очень ровно и просто. Второе: говорим и говорим, опять рассказываю про какие-то тягяоты, испытанные мне в период влюблённости, она слушает, кивает, что ей знакома эта боль, но потом добавляет: "Хотя у тебя сложнее", - намекая на ориентацию. Поговорили душевно; предложила ей прочесть этот текст, она вроде как согласилась.

Ночь на том не закончилась, прошло чуть менее часа, Настя Ч. один раз зашла, постояла и удалилась, поскольку мы не прервали разговор. Вернулись, я показала любимый ютуб -канал (Ту Бипс) и стала говорить по-английски. Ещё через час или чуть более мы легли.

Утром я привычно проснулась без головной боли, но с ощущением, что у меня во рту кто-то умер. Было начало девятого. Насте было нужно на работу к девяти, а мне нужно было оказать дома до дести утра. Я разбудила её, привела себя в относительный порядок (выглядела я очень помято, да и кожа как обычно радует). Примерно к половине десятого я добралась до дома. Маме позвонила ещё из дома, проверить встала она или нет, она была уже на ногах.