За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

В определённый момент разговор зашёл о вокалисте некогда нашей группы, точнее, она стала задавать о нём вопросы. А потом начала перебирать какие-то воспоминания, проговаривая: "Так, в каком там мы году начали их слушать? 2011? 2013?". В моих глазах, видимо, и впрямь отразилось душевное состояние, я посмотрела на неё, сохраняя улыбку в отчаянном неверии. Она увидела этот ужас, вряд ли успела заметить боль, но резко замолчала. Пауза. Я пожирала её глазами, от остатков разбитого сердца отпал ещё кусок. Я даже не могла поверить. Прошла секунда, не больше. В её глазах пробудилось далёкое волнение за меня, словно она прочувствовала мои эмоции и испугалась - не знаю, за кого или чего. Поспешно, глядя мне прямо в широко ратворённые глаза она как заклинание произнесла: "Двадцать восьмое августа. Две тысячи десятый". И повторила для надёжности. Я слышала через пелену, пелену опустошённости. Помнит, но ей глубоко плевать. Она не подумала, что это может ранить меня, она так ничего и не поняла.

Но знаете, что странно? Я даже записала в телефон, чтобы не забыть эту неприметную, но такую важную деталь: "Еду на встречу с ней, и ни раостного предвкушения, ни суицидальных мыслей. Необычно."

А вот по возвращению домой я подошла к зеркалу с намерением провести небольшой эксперимент. Встала, пристально глядя в глаза своему отражению и проиграла наш диалог в голове. Да. Такое отчаянное неверие. И боль видна вперемешку с разочарованием, второго даже больше. Больно - отболело, но разочаровывать она не перестаёт и теперь.

В ночь на второе июля мне позвонил водитель микроавтобуса, который должен был отвести нас с Насте и ещё шестерыми пассажирами в Хельсинки. Мена забирали предпоследней, Настю - самой последней. Мы живём удобно для выезда в Финлндию, другим пассажирам пришлось ещё кататся по городу, пока всех собурут.

Мы немного переговаривались, вскоре я заснула. Настя сказала, что спать в автомобиле не может, поэтому всю дорогу фотографировала себя и меня, ела и слушала музыку. Границу прошли быстро, и вскоре я опять провалилась в сон.

Одна женщина ачала скандалить, мол, не успевает, хотя в запасе у неё было ещё четре часа. Мы же никуда не спешили, и приехали - наш адрес был смым последним - около семи.