За зашторенными окнами

Дома встречала верная Эсмеральда. Катя прошлепала на кухню, нажала на кнопку чайника и, вернувшись обратно в комнату, залезла с ногами в кресло. Эсмеральда тут же прыгнула к хозяйке на колени.

– Ну что, цыганская ты морда, пыталась меня с утра предупредить, что не очень сладко мне сегодня будет, а? Как всегда, не ошиблась. Только все, да не все! И операция прошла без сучка без задоринки, и свидание мне назначили. Не веришь? Вот так-то. И я на него обязательно пойду. И этот бедлам, который я в квартире устроила из платьев и дубленок, зря не пройдет. Вот так на свидание и отправлюсь.

Из кухни послышался щелчок чайника, но сил на то, чтобы встать, не осталось. Легче было дотянуться до телевизионного пульта и по инерции попереключать с программы на программу. Ба, «Тупые»! И где же тут Евсеева, где же наша звезда? Неужели вот эта официантка?! Ой, ну что на свете делается? Женщина отчего-то сразу развеселилась. Чем ее, Катина, жизнь плоха? Чего она раскисла, Эсмеральде нажаловалась, кошке настроение испортила?

Катя Мельникова занимается любимым делом. И какое счастье, что ей не надо вот так, раскорячившись, ползать с подносом под столом, чтобы рассмешить недалекую молодежь, а после – жить придуманной жизнью. Да, может, жизнь ее простая и бесхитростная, но она настоящая, и Катя не исполняет ничью роль, она не играет, она живет.

Катерина поднялась с кресла, аккуратно подвинув Эсмеральду, потянулась и бодро зашагала в сторону кухни. Как хорошо, что нет у нее в желудке никаких баллонов. Она раскалила масло на сковородке, вывалила туда две большие купатины. Эх, красота!

А про Смолякова стоит подумать. Хм, интересно, позвонит или так просто сказал?

21

Катерина сидела на постели и растирала шею. Она даже не слышала, как Андрей ушел на работу. Сколько времени, уже утро? И что это было? Нет-нет, конечно, ей все показалось, или просто дурной сон! Привидится же такое… Свят, свят!

Женщина еще раз обвела глазами комнату, остановилась взглядом на измятой кровати. Да нет, какой уж сон – не с ума же она сошла, в конце концов. Уж чем-чем, а твердым холодным рассудком она отличалась всегда. Катерина, пошатываясь, поднялась с кровати. Кровь тут же ударила в виски, она слегка покачнулась, осела и схватилась за край тяжелого шелкового одеяла. Одеяло поползло на нее, и женщина все же потеряла равновесие. Этот шелк ни на что не годится: спать под ним холодно, одеяло вечно съезжает, простыня мнется. Катерина с трудом поднялась и поплелась к окну – отдернуть тяжелые занавески.

У себя в квартире она никогда не пользовалась теневыми шторами. Если и покупала их, то только для уюта, никогда не задергивала. У Андрея не так. Тяжелые шторы темно-фиолетового цвета на черной подкладке задергивались на ночь наглухо.

– Андрюш, мне спать темно, оставь хоть щелочку.

– Ну ты даешь, спать ей темно! Ты ж не с открытыми глазами спишь? В первый раз такое слышу. Взгляни, соседняя многоэтажка окна в окна смотрит. Мне лично совсем не хочется, чтобы за мной кто-нибудь в бинокль наблюдал.

– Нужен ты кому-то, – фыркала Катя.

– А может, ты нужна?

– Я уж точно не нужна, меня тут никто не знает. Просто лежу на кровати, как в гробу. Ночью просыпаюсь, и непонятно, где я – то ли еще здесь, то ли уже на том свете.

Тогда при этих словах Кате даже почудился какой-то странный блеск в глазах Андрея. Вечно ей ерунда мерещится!

Катерина широко распахнула шторы на огромном, во всю стену, окне, рванула, что есть силы, на себя балконную дверь. Холодный воздух ворвался в комнату. Женщина сперва даже задохнулась от утренней свежести. Постояв так несколько минут, она, оставив балконную дверь открытой, побрела в ванную. В голове шумело, она никак не могла собраться с мыслями.

В коридоре, проходя мимо высокого зеркала в старинной золоченой раме (тоже слабое место Андрея – разоряет все антикварные рынки, тащит домой рухлядь, а потом сам строгает, красит, приспосабливает все это к интерьеру своей холостяцкой квартиры), Катя остановилась – она не узнавала себя в зеркале. На нее безумными глазами смотрела растрепанная молодая женщина в порванной ночной рубашке, губа рассечена, в уголках рта запеклась кровь. Нет, никакой это не сон. Это она, Катя Мельникова. Стоит босиком, в рваной одежде и смотрит в зеркало на свое отражение.

Женщина еще пыталась цепляться мыслями за идею о помутившемся рассудке, за темные шторы, которые сделали квартиру молодого современного мужчины прибежищем Дракулы. Но разумом уже понимала: не нужно себя обманывать, случилось то, что случилось. Она в последний раз попробовала себя пожалеть и посетовать на то, что рядом нет верной Эсмеральды. Она бы сразу подсказала ей, где правда, где вымысел, кого стоит бояться, кого нет.