За зашторенными окнами

Муж заработал на квартиру сам. Поэтому, как говорится, на что уж заработал. Нет, и это неплохо, если бы Лариса не ходила в гости к Боре и Илье. И не видела этой астрономической разницы. С канарейками и зимними садами. Ну, положим, у Бориса с Риммой попроще, дизайнеров не нанимают, и домработницы у них нет, Римка сама крутится. Но ей так нравится! И все равно в собственном доме и летом на Маврикии. А это несколько другое дело. Это не Ларисина трешка и бесконечная Турция. Правда, машину поменяли.

Понятное дело: Илья и Борис – владельцы бизнеса, Феликс наемный директор, все правильно. Более того, оба постоянно пели ее Волгину дифирамбы:

– Нам без Феликса полный затык. Ну кто может ночами сидеть, высчитывать результаты?

– Не, мы не можем, мы по ночам спим. – Типа такой юмор.

У Ларисы в голове все покрывалось серым туманом от этих откровений. Вот ведь подлецы! И даже не скрывают, что ездят на ее муже. Только что она с этого имеет? Как-то она попыталась настроить по-боевому своего мужа:

– По-моему, тебя используют!

– Это ты о чем? – Феликс посмотрел на нее поверх толстых линз, и обычно беззащитный взгляд без очков стал холодным и пронзительным.

– О твоих якобы друзьях.

– Не лезь. Где не понимаешь, не лезь.

– Ах, не лезь? Как живут они и как мы?!

– Как они заработали, так и живут. Может, ты плохо живешь?

– А ты, значит, хорошо? Может, ты забыл, что у нас двое детей? Что ты им оставишь?

– А ты меня, может, отравить собралась? И потом, почему я должен им что-то оставлять? С руками, с ногами, в меня пойдут – еще и с мозгами. Ларка, откуда в тебе столько желчи? Ты же радовалась: «Квартиру купили, обстановку», – все, как ты хотела. Спальня итальянская. Машину тебе поменяли. Ну кому ты завидуешь? Ну ты только посмотри, сколько у Римки проблем с ее сорванцами: то подрались, то в больницу попали, ужас какой. А у Ильи с Ириной? Как могла у них родиться такая дочь? Это ж если наша Дашка такой вырастет, слушай, я ее собственными руками задушу.

Лариса рыдала, размазывала тушь по лицу и не придавала словам мужа особого значения. А ведь надо было задуматься. Или хотя бы поднять глаза, посмотреть на него. Почему он так сказал?

7

Аркаша выглядел на экране, как в жизни. Спутанные кудрявые волосы, слегка грязноватые, одет в обычную мужскую майку. Господи, наверное, эту майку он взял с собой, выезжая из страны. Сейчас таких и в продаже-то нет. Перед Аркашей стоял граненый стакан, наполовину наполненный, видимо, опять же отечественной водкой.

– Илюш, я рад, что мы опять вместе. И никакие преграды и границы не разделят меня с моим другом. Ты помнишь, как вот из точно таких же стаканов пивали мы с тобой, брат, все, что под руку попадалось. Ты небось теперь так уж и не пьешь.

– Не, что и говорить. Так не пью, Аркаш, здоровье не позволяет.

– А вот это ты брось! Все болезни от этой бормотухи под названием «французские вина». Илюха, е-мое, ты помнишь, как мы в вашем новомодном «Пушкине» во время моего приезда рискнули взять «Сотерн». Ты все нам говорил: «Сотерн», «Сотерн»! «Щас удивитесь!» Удивились. 70 000 рублей! Это что ж у вас за жизнь пошла, ребята? Я ж вернуться хочу! Но вот только куда? К этим лакеям-пушкинистам?! – Дальше фразы шли нецензурные.

– Филя, какого… ты нас сюда приволок? Он пьяный в дымину, нас и не рассмотрит. Слушай, что несет! Покурить толком не дал. – Римка зашикала на Феликса.

– Римуль, это друг! И он хотел увидеть, что у нас все в порядке. А что значит, в порядке? Рассказывать можно все, что угодно. Но если мы вот в этот день все вместе, все собрались у Илюхи, тогда точно все в порядке. Ни у кого никаких сомнений. Понимаешь? – Феликс подошел ближе к экрану тонкого белого «Эппла».

– Аркашка, друг, водку и впрямь сегодня не пьем. Черт знает что! Может, зажрались? Но за нашу дружбу мы сейчас выпьем все вместе. Девчонки, давайте сюда, давайте ближе.

– Аркашка, привет! – Римма помахала в экран рукой.

– Слушай, мать, ты еще здоровей стала!

– А ты, как всегда, тактом не отличаешься. Хорошо, меня обидеть нельзя, и потом, я своим весом горжусь. Мой муж скелеты не любит, он у меня мужик нормальный.

– Так я ж в самом хорошем смысле.

– Даже не знаю, стоит ли тебе показываться? – В экран помахала Ольга.

– Тебе точно стоит. Что бы они в своей фирме без тебя делали? Ты все так же бухгалтерию ведешь, Оль?

– А кто же меня отпустит? Веду!

– Вот и правильно, а то, понимаешь, рожают бабы детей. И весь прок!

Ольга быстро отошла от экрана. Семен незаметно пожал жене руку: «Не обращай внимания, видишь, выпил человек».

– А я и не обращаю. – Ольга дернула плечом, поправила на носу очки и пошла со своим бокалом в столовую.

– А Ларик, Ларик где?

– Здесь я! Мне что приятное скажешь? – Лариса наклонилась к экрану.

Аркаша негромко икнул.

– Че злая такая, что обидного-то я сказал. А, Ларка? Я все вспоминаю, как у вас в доме выпивали. Я ведь не забыл! Кирюха твой – молодец, уважительный. Феликс меня еще усыновить хотел. Правда, Филя?

– Истинная правда!

– Не забудьте, при усыновлении требуется согласие матери, – вставила Лариса.

– Неужто мать против? – Аркаша опять икнул на экране.