За зашторенными окнами

Илья с Борисом обнялись – двое высоких, красивых, еще совсем молодых мужчин. Борис, может, уже чуть полноват, и появились залысины. А Илья внешне мог дать фору любому двадцатилетнему. Спортивное телосложение, хорошая осанка, нет и намека на пивной животик.

Ирина с напряжением смотрела на мужчин. Ольга и Лариса быстро переглянулись.

– Илюша, за тебя, здоровья! – Все дружно потянулись рюмками к имениннику. Ирина пришла в себя и наклеила улыбку.

– За тебя, милый. – Она тоже прикоснулась щекой к лицу мужа. – Кому еще «мимозу»?

– Скажите, кто дал этому салату такое название, он же из рыбы?!

– А тебе всегда и подо все нужно подвести базу. Тяжело иметь мужа-ученого. – Ольга погладила Семена по плечу. – Видишь, желточком посыпано, на мимозу похоже. Узнаешь? Цветы жене нужно на 8 Марта дарить!

– Да ладно. Что, разве не дарю? И уж точно не мимозу. Неужели мимоза лучше?

– Это из юности. – Ольга поправила салатовую салфетку на коленях.

– Ученый ученому рознь, – вставила Лариса, – у нас мужья вроде все оканчивали один и тот же институт. Теорему доказать – это вам пожалуйста, а про салат не догадаться. – Она победно посмотрела по сторонам. Оставить за собой последнее слово. В этом вся Лариса: подытожить. К ней привыкли. И не спорили: ну да – у них мужья ученые. И действительно умные. А вот про «мимозу» не поняли. Ну так и ладно. Главное, они про другое хорошо понимают и семьи свои обеспечивают.

3

Первый тост всегда по праву поднимал Борис. Почему? Так сложилось. И даже когда день рождения отмечали его, Бориса, все равно первый тост был за ним. Традиции не менялись много лет. И уж четыре раза в году друзья собирались вместе. Это святые дни, дни рождения мужчин, четырех друзей-однокашников. Могли и среди года встретиться безо всякого повода, просто зайти в гости, поехать вместе в боулинг, несколько лет подряд даже отдыхать вместе ездили. Мужья на лыжах, жены вокруг горы пешком.

Компания сложилась еще в студенческие годы. Илья, Борис, Семен и Феликс вместе оканчивали университет имени Баумана. Считали себя немножко элитой, были амбициозны и по жизни шли вместе. Сначала все пытались заниматься наукой, но быстро поняли, что нужно или уезжать, или пробиваться по жизни другим путем. Уезжать – это легко сказать. Смог уехать Аркаша, одногруппник Ильи и Бориса, и то через еврейскую жену. Первый раз вернулся из Израиля через десять лет. Загоревший, бородатый, с рассказами, из которых все же было не понять: как оно лучше? Остаться? Или уехать? Аркаша в выражениях на общих посиделках не стеснялся:

– Что вам сказать, ребята? И там – ж…, и здесь задница. Но здесь все же дом.

– А там что?

– А там тепло. Вон в шортах и в шлепках круг-лый год хожу.

– Ты, Аркашка, как бомж ходишь, тебя людям приличным показать стыдно. – Самая острая на язык всегда была Римка, жена Бориса. Она могла приложить любого. Но никто на нее не обижался.

– Зато можно на одежде денег сэкономить.

– Ага, и на парикмахерской.

– А и пусть. Свой миллион имею. Но радости, ребят, от этого нет. Вот почему, объясните?

Никто объяснить не мог.

Не сказать, что все четверо в институте были закадычными друзьями, скорее, может, Илья с Борисом. Поступали вместе, попросились в одну группу, в одной компании тусовались. Правда, Бориса через два года из института с треском выгнали. Что там произошло, знали только эти двое, но дело было не из приятных. Чтобы как-то все замять, Борису пришлось быстро ретироваться в стройные ряды вооруженных сил. Слово за него было замолвить некому. Родители ушли из жизни рано, парня воспитывала тетка. Поэтому просто попал под призыв. Причем попал по полной. Во-первых, на три года в морфлот, а во-вторых, сумел за эти три года не только стать бравым моряком, но и обзавестись Римкой. И вот ведь вопрос. Может, это все подарки судьбы? Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Кого имели раньше и кого получили в итоге. Все привыкли к своенравному авантюристу Борьке, вечно занимающемуся фарцой, влипающему в разные неприятные истории, доставляющему постоянные хлопоты тихой, душевной тетке и деканату. Стонали все. В том числе и закадычные друзья. Мог подставить и их, чтобы взять для себя мало-мальски короткую передышку. Поэтому Борьку после армии не узнавал никто. Отслуживший от приказа до приказа молодой боец, строем вышагивающий под речевку бравого командира – своей новоиспеченной жены Риммы, – Борис превратился в одночасье в организованного и законопослушного члена общества.

Римму Борис нашел во Владивостоке. Не заметить ее было нельзя: высокая, с пышными формами, черной шевелюрой и белозубой улыбкой.

– Ей бы на Дону родиться. Казачка Римма.

Внешне видная, умом цепкая, она сразу взяла Бориса в оборот. Как Борис сумел разглядеть в немного вульгарной девице не только душу, но и опору, одному Богу известно. Во всяком случае, по возвращении со службы в институте восстановился, успешно окончил и начал заниматься бизнесом. Для начала бывший морячок разыскал в заштатном научном институте Илью, и друзья открыли свое дело.

– Чего зря штаны протирать? Нужно деньги зарабатывать.