За зашторенными окнами

Римма знала, что у мужей сегодня ужин с иностранными партнерами, а ей нужно было поговорить с Ириной наедине.

– Нина дома?

– Нет, гуляет.

– В десять часов вечера?

– Да, в десять часов. – Ирина была раздражена. – И гуляет в десять часов, и ни в какие секции не ходит, и книжки не читает.

– Ирина, не кипятись, я не мораль тебе пришла читать, у меня тоже проблема. За советом я, делать надо что-то.

Ирина немного остыла, но было видно, она не в своей тарелке, говорить ей не хотелось, и гостья была явно некстати.

– Пожалуйста, только при чем тут моя Нина?

– А при том тут твоя Нина, что она на наших мужиков кидается.

– Обалдела?

Ирина опешила настолько, что забыла про манеры, про хороший тон и английский стиль поведения. Она некрасиво плюхнулась на стул с высокой спинкой, чуть было не промахнувшись и с трудом удержавшись за край.

– Вот черт! – Ирина попыталась устроиться поудобнее. Римме она сесть так и не предложила.

Римма оставалась спокойной, она пришла не просто поговорить, она пришла договориться. Она видела, что происходит в последнее время с Борисом. Его почти не бывает дома, он перестал интересоваться мальчишками. Раньше домой бежал, Римма ждала его за накрытым столом, обсуждали все, что произошло за день, что у ребят в школе, что у Бориса. Он всегда ждал ее советов. Как она смотрит на эту ситуацию, как на другую. Римма была в курсе всего, что творилось на фирме, всегда.

А теперь придет домой, кинет сквозь зубы: «Устал, не голоден» – и закрывается в своем кабинете. Римма сначала испугалась: «Заболел», – потом сердцем почувствовала: «Да нет, дело в другом».

Она всегда знала, Борис ей верен. Уж что там случалось в командировках, не ее это дело. Он был ей верен по жизни. Они были настолько двумя половинками неправильно разрезанного яблока, что сложно их обоих было представить в других парах. И вдруг Римма осталась одна. Со своим незащищенным отгрызенным боком. А Борис выглядел счастливым. То есть его дыра была закрытой. Кем?

Она увидела их в автомобиле. Случайно. Ехала на своей «мазде» из магазина, остановилась на светофоре. Банальная ситуация. Машина Бориса стояла чуть-чуть наискосок, она сразу поняла: он не один и рядом девушка. Кто она, поняла не сразу, и не ожидала от себя, что поедет следом. Кто же, кто? Почему-то очень волновал именно этот вопрос. Не то, что Борис не один, а конкретная персона. С кем? Нину она узнала не сразу. Огромные, подведенные черным глаза, голые плечи. Одной рукой Борис вел свой новый джип, а другой обнимал Нину за плечи.

Почему-то все мысли сконцентрировались на машине. А ведь удачный все же цвет. Борис хотел купить «графит», а Римма настояла на этом, более светлом тоне. И при разном освещении машина смотрелась по-разному. Вот сегодня – цвет оливковый. Потому что солнце. А если пасмурно, то цвет становился папоротниковым. Нет, определенно удачный цвет. Очень удачный. И совсем ни к чему был бы этот банальный «графит». Можно тогда уж просто купить черный автомобиль. И машина сразу потеряет свое лицо!

Римма не помнила, как доехала до дома, как ей удалось сохранить самообладание и, как всегда, быть с мужем приветливой, и проверить у ребят уроки, и приготовить вкусный ужин.

Она перестала считать время, плыла по течению и ждала. Ждала того страшного разговора, признания. Она знала Бориса, она понимала, что он не сможет вести двойную игру, и скоро ему придется выбирать. Римма не была уверена, что муж выберет ее.

Разговор произошел недели через две.

– Нужно поговорить, – сухо сказал Борис и прошел первым в кабинет.

Римма на ватных ногах последовала за ним.

– Да, Боря.

– Хотел посоветоваться.

– Слушаю тебя. – Римма пыталась вести себя спокойно.

– У Феликса роман с Ниной.

Римма ожидала всего, только не этого, она села за письменный стол, пытаясь сообразить, что сейчас ей сказал муж.

– Подожди, я что-то не пойму, Феликс, Нина. Откуда ты знаешь?

– Римма, может же просто разрушиться семья!

Римма попыталась собраться, перевести дыхание, остановить учащенное сердцебиение. Как хорошо, что у них в кабинете такие удобные кресла, которые окутывают тебя целиком. И сразу появляется ощущение защищенности, покоя.

– Да постой, почему сразу семья? И потом, какие глупости, Нине тринадцать лет! – Она уже взяла себя в руки, говорила ровным, спокойным голосом.

– Да ты не знаешь, какая это стерва!

Римма удержалась от язвительного: «Ты, значит, знаешь. Вот интересно, откуда?» Сразу в голове сложилась картинка.

Значит, Нина поиграла с Борисом и перекинулась к Феликсу. А до этого, судя по всему, в роли жертвы выступал Семен. Римма тоже заметила, как при всех девочка томно присела к тому на колени.

– Боря, но ведь Феликс не дурак. Во-первых, она малолетка, во-вторых, дочь его друга, и, в-третьих, Феликс очень любит свою жену. Мы все можем замечать в Ларисе какие-то недостатки, но их не замечает Феликс.

– Все он замечает.

– Хорошо, замечает, но это не мешает ему считать Ларису человеком очень ему близким, своей женой!