За зашторенными окнами

Борис смотрел на жену воспаленными глазами. И понял: она все знает. Просто молчала, просто ждала. Борис попытался что-то сказать, поперхнулся, закашлялся, слезы выступили на глазах.

– Римма, прости меня, родная, прости. Я очень перед тобой виноват. Я ничего не понимаю, я просто был болен. Иначе я этого не могу объяснить. – Борис опустился перед женой на колени и уткнулся лицом в ее юбку.

– Римка, нужно что-то делать, нужно уберечь Феликса от этого чудовища, пока не поздно.

– Поговори с ним. По-мужски.

Борис плакал, Римма гладила мужа по голове. Она запрещала себе сейчас думать на тему, отчего он плачет. Ему стыдно перед Риммой или он радуется, что вернулся наконец в семью? Или все же оплакивает свою несостоявшуюся молодую любовь?

30

Ирина металась по дому, телефон у Ильи был отключен. Господи, что же делать? Как так вышло, что Нина выросла такой? Кто виноват?

Разговор с Риммой поверг Ирину в шок. Да, проблемы в школе, да, эта история с милицией. И каждый раз они принимали меры, и каждый раз наказывали и отчитывали, лишали денег и удовольствий. И Нина осознавала ошибки и извинялась, и начинали все с чистого листа. А куда было деваться, это же их ребенок?!

За последние полгода в поведении Нины опять произошел неожиданный для матери поворот. Дочь вдруг начала ярко краситься, обрезала все юбки, опять начала дерзить, исчезать из дома. Но при этом подтянула успеваемость. И в школу ходила исправно.

Ирина теперь как цербер: дочь провожала, встречала, регулярно созванивалась с классной руководительницей.

– Видите ли, Ирина Петровна, на первый взгляд и придраться не к чему. Учится почти на одни пятерки, подчеркнуто уважительна с учителями. Но вы знаете, у меня такое ощущение, что это затишье перед бурей. Поверьте моему опыту, что-то тут не так. Я все время вижу в ее взгляде усмешку. И взгляд такой снисходительный. И ее в классе боятся.

– Что значит «боятся»? – не поняла Ирина.

– Не могу вам объяснить, она имеет власть над ребятами, особенно над мальчиками. А девочки сплошь хотят на нее походить.

– Ну, может, и неплохо.

– Может, и неплохо. И еще, – Клавдия Кузьминична замялась, – я недавно видела Нину на улице. Даже не на улице, она ехала в машине.

– В какой машине?

– В дорогой, такого красивого серо-зеленого цвета. Знаете, я не разбираюсь в марках. Я улицу переходила, да она меня тоже видела, даже поздоровалась со мной. Знаете, так снисходительно. За рулем сидел мужчина, значительно старше, может, ваш ровесник, и он Нину обнимал.

– Почему же вы мне сразу не позвонили?!

– Даже не знаю, все надеялась, что это не она, что мне показалось.

– Так показалось или нет?

– Нет, она сегодня на уроке фразу такую бросила: «Я пешком в этой жизни ходить не буду. И на дорогу буду смотреть только из окна машины, а не наоборот», – и вы знаете, она при этой фразе с вызовом посмотрела на меня.

– Вы думаете?

– Я думаю, Ирина Петровна, что наши неприятности еще не закончились.

Ирина попыталась не обращать внимания на этот странный разговор, своего ребенка всегда хочется оправдать. Хотя красивый цвет новой машины Бориса обсуждался всей компанией, и неприятный холодок поселился-таки у Ирины в груди. Она гнала от себя эти мысли и пыталась сконцентрироваться на хороших отметках дочери и на новой люстре в бильярдной в стиле Тиффани.

31

Нина домой вернулась позже обычного, опять в мини-юбке, с ярко накрашенными глазами. Не глядя на мать, она попыталась прошмыгнуть к себе на второй этаж. Несмотря ни на что, Ирина все же отметила про себя: «Вот ведь мерзавка, никогда не переобуется, так и пошла в грязных сапогах по светлым коврам!»

– Где ты была?

– Гуляла.

– С кем?

– Какая разница?

– Как ты разговариваешь с матерью?

– А как мать разговаривает с дочерью?

Нина развернулась и побежала вверх по лестнице в свою комнату. Она попыталась закрыть дверь перед самым носом Ирины.

– Нам нужно поговорить.

– О чем? – Нина с вызовом смотрела на мать. – Успеваемость у меня на уровне, учителям не грублю.

– Приходила Римма.

– А, – хмыкнула Нина, – испугалась за своего мужичка. Да не бойтесь, не нужен он мне. Тоже мне, добра-то!

Ирина, оторопев, смотрела на дочь.

– А что ты так удивляешься? Да, хотела попробовать получить все и сразу. А потом поняла: ску-учно! Ну их. И вообще, чтоб ты знала, я решила ребенка родить. Молодая мать – это круто.

– Замечательно. Еще того не легче. И скоро рожать собираешься? – Ирина не могла так быстро переключаться с одной новости на другую, спросила просто так, чтобы продолжить разговор и не дать дочери захлопнуть дверь перед ее носом.

– Сейчас посчитаю, – Нина пару секунд задумчиво смотрела в потолок, – месяцев через шесть.

До Ирины начала доходить информация. Это про что она сейчас услышала?

– Ты что, серьезно? – Она не могла поверить своим ушам.

– Ну, мама, такими вещами не шутят.

– Отец кто? – просипела Ирина, от неожиданности куда-то пропал голос.

– Да вы не знаете, парень один из старших классов. Да нет, хороший мальчик, как вы говорите, из приличной семьи. Дедушка там какой-то профессор из МГУ. Все чин чинарем.

32