За зелёной звездой (СИ)

— А меня будут кормить? — взяв себя в руки, задала она вопрос удаляющейся фигуре, но та предпочла не услышать.

Впрочем, на самом деле Фарида не была голодна.

***

— Что-то ты быстро, — заметил заклинатель.

— А ты куда пропал? — разозлилась волшебница.

— Вот, погляди, — эльф развернул свиток прямо перед её лицом, и женщине пришлось перехватить лист, чтобы чуть отдалить и прочитать, что на нём написано.

— А сколько сейчас?

Брат кивнул на часы.

— Проклятье! Мы ж ничего не успеем!

— Я уже сообщил слугам.

— Так! И ты переоденься, уже месяц в одном балахоне ходишь!

— Они просто одинаковые! — возмутился эльф.

***

«Нет бы посохом её — хрясь! — и всё» — напомнила о себе мышь.

— Ну нет, — нервно засмеялась Фарида и вдруг воскликнула. — Совсем вылетело из головы! В лесу ты был волком!

«Это образ Эланор, — поправил Ёрм. — Так что говорить, что это был я, совершенно неправильно».

— А кто это? Расскажи, всё равно торопиться некуда.

«Как скажешь. Ложись поудобнее и засыпай».

— Ты покажешь мне сон? — оглядевшись вокруг и решив создать себе подобие песчаной постели, спросила Фарида

«А почему бы и нет?» — ответил грызун, глядя на девушку снизу вверх.

***

Тяжёлые шторы пропускали лишь узкую полоску белого света, который проходил по мягкому ковру, взбирался вверх по простыни и, преодолевая бугрящееся одеяло, добирался до украшенной растительным узором стены. Когда Данна оказалась в этой пропахшей травами темноте, её разноцветными огоньками окружили бессменные стражницы покоев, феи. Но, поняв, кто перед ними, они, что-то чирикая, разлетелись по углам. Девушка же подошла к окну и распахнула шторы настолько, насколько позволяли ей руки.

Тонкая линия превратилась в широкую полосу, в которую входило и бледное девичье лицо с упавшими на него светлыми волосами.

— Вставай, колдунья, — произнесла Данна, подходя к кровати старшей сестры, — поговорить надо.

========== Глава седьмая. Сомнения и угрозы ==========

Было тихо и безветренно, даже плеск волн слышался едва-едва. После заката темнело быстро, и всё ярче казалось рыжее пламя костра, разведённого красивым беловолосым человеком.

Голос рыбака успокаивал девушку и придавал непривычное чувство защищённости, хотя она совершенно не понимала, о чём он говорит. Потому она села у костра напротив и, когда он снял с костра котелок, с удовольствием приняла от него чашу с похлёбкой и даже почувствовала разочарование, когда в следующий миг он отошёл к лежащей неподалёку перевёрнутой лодке, а вернувшись уже с грузом на плече, стал чинить порванную сеть.

Но это ощущение не продлилось долго. Наблюдая за его работой, девушка и не заметила, как опустела чаша в её руках. Поставив её на песок, она подошла к рыбаку и, взяв конец сети, кивнула головой в сторону костра. Мужчина что-то спросил, а она кивнула и даже улыбнулась, хотя не была уверена, что он правильно понял, а её догадка верна.

После того, как они поменялись местами, наблюдать за ним девушка уже не могла, ведь, несмотря на то, что работы почти не осталось, сказалось отсутствие опыта. А когда сеть была скреплена, возле костра никого не было.

Присев возле огня, она стала глядеть на пляшущие по потемневшему дереву языки пламени, надеясь вот-вот услышать приближающиеся шаги, да так в этом ожидании и задремала.

Когда она проснулась, угли едва тлели, зато с неба ярко сияла огромная жемчужина луны. В её свете и песок, и одежда девушки казались белыми, а кожа, успевшая за день напитаться солнцем, тёмной. Так как куча дров увеличилась, она поняла, что рыбак возвращался, но и теперь она осталась в одиночестве.

Сон больше не шёл. Девушка, поломав тонких веток, кинула их на алые угли и стала раздувать. Только когда вновь возникшее пламя стало увереннее, она подложила бревно потолще и позволила себе отойти от костра.

Она покружилась вокруг огня, сходила к морю, но, не рискнув приближаться к воде, вернулась обратно. Девушка хотела приподнять лодку и посмотреть, что спрятано под ней, но сделать этого ей не удалось. Потому она вернулась к костру, вылила из котла остатки похлёбки и уложила на дно хворост, после чего нашла подходящую раздваивающуюся ветку, достаточно прочную, чтобы выдержать вес, но которую при этом удобно было держать, повесила на неё котёл, в другую руку под локоть взяла немного хвороста, после чего подожгла и кинула в котёл прутик и двинулась в сторону темнеющего леса.

Луна светила ярко, но на душе у девушки было тревожно, и чем сильнее она отдалялась от костра, тем больше росло её беспокойство.

Уже на краю леса, в тени деревьев, она вздрогнула, наступив на что-то мягкое, и едва не уронила от страха свой груз. Но в следующее мгновение поняла, что это ткань, и, склонившись, вытянула её на свет.

Страх вернулся в тот же миг, так как она поняла, что материя эта — одежда рыбака. А когда подняла голову, увидела сверкающие голубые глаза и светлую пятнистую шкуру хищного зверя.

***

Велинда крутилась перед зеркалом в своём новом фиолетовом платье, которое ей так и не удалось надеть на выпускной несколько месяцев назад.