За землю Русскую

— По милости божией да совершится истина! — провозгласил он. — Не умалчивая ни о чем и ничего не утаивая, поведай правителю и войску о бедствиях своих в стране варваров. Пусть слово твое обострит меч рыцарей креста, поможет истреблению неверных и еретиков, а обращенным в лоно римской церкви откроет путь к спасению. Не наступит еще зима, когда ты, Генрих Христиансен, возвратишься в Новгород не как иноземец, а как господин, и с лихвою возместишь все, что потерял.

Глава 4 Вече у Святой Софии

Зазвонили набат у святой Софии. Набатный звон вырвался из-за стен и стрельниц Детинца, поплыл над городом, созывая на вече Софийские концы.

Идут на зов люди из Неревского и Людина концов, идут загородские; шествуют бояре с Пруской улицы и Легощи. На вечевой степени посадник степенный и тысяцкий. На груди степенного золотая гривна посадничья. За степенным — владычные бояре и старые посадники[31], среди них первым — Стефан Твердиславич. Шапка у него опушена бобром, острая тулья рытого бархата. За старыми посадниками — бороды кончанских и уличанских старост. Все боярство новгородское на софийском вече. У святой Софии — не на Ярославовом дворище, у вечевой звонницы. У святой Софии первое слово посаднику да вотчинникам.

Махнул степенный рукавом — стих набат. По толпе прокатился гул и замер.

— Мужи новгородские! — выступив вперед, начал речь владычный боярин Якун Лизута. — Старшие и меньшие и что на посадах. Великие беды обрушились на Русь. Низовые земли разорены поганой Ордой и обезлюжены, черный пепел на месте городов их. Зарится Орда и на Великий Новгород. От моря Варяжского грозят свей и лыцари, придется Новгороду Великому самому постоять за себя; помощи ждать неоткуда. Великий князь Ярослав Всеволодович во Владимире, на Суздальщине, да что в том! Суздальской земле самой до себя, не до нас. Наш князь, Александр Ярославич по юности своей не уважает обычаев новгородских, установленных издревле старым уставом нашим. Княжая дружина в играх таровата, в копейных да стрелецких потехах на Буян-лугу, а как да, на грех, поход? Игрою врага не устрашишь. И князь Александр намедни, в потеху новгородцам, чуть ли не в споднице на круг вышел, копье метнул… Можно ли с таким-то князем отвести беду? Кто будет рать править? Нет у князя Александра степенства княжеского, мудрого совета обегает он. Владыка архиепискуп зело печалится о том сердцем святительским. Ждать ли нам, мужи, заступы от Александра? Нет, нечего ждать. Пора сказать о том свое слово и в грамоты записать. Не поискать ли иного князя? Совет верхних людей в Грановитой положил, чтобы пришел князь к Новгороду не чужим, а по ряде нашей, чтобы княжил он и судил по воле Господина Великого Новгорода и целовал бы в том крест на старых грамотах наших у святой Софии.

Речь владычного боярина прозвучала до того неожиданно, что замешкались, не подали голоса и завзятые говоруны. Тишину нарушил Стефан Твердиславич:

— Болярин Якун, — промолвил он, — о том поведай: кого благословил владыка звать на княжение Новгороду Великому?

Лизута погладил бороду, ответил не спеша и с таким степенством, словно то, что говорит он, не его мысль, а решение вече:

— Есть и о том сказ, болярин Стефан. Указано мне поведать Новгороду, что время спросить князя Александра, оставит ли он упрямство свое, остепенится ли, примет ли волю Господина Великого Новгорода. Коли не поступится он перед Новгородом властью княжей, поставит, по примеру суздальских князей, княжую власть выше совета верхних, то блюсти нам тогда, мужи, самим вольности наши. И чтобы слово наше было крепко, с владычного благословения, заслать послов в Чернигов, к матери-княгине Федоре Изяславовне, спросить ее — не даст ли сына своего Мстислава к нам на княжение? От родителя его много знал добра Новгород.

— Князь Александр близко, спросить бы его прежде? — послышался чей-то растерянный голос. — Иное-то как бы к худу не привело.

— Суздальские князья не раз заступали Новгород, — прозвучало громче. — Давно ли на Омовже Ярослав суздальский отбил охоту лыцарям воевать землю нашу?

— Знать, княжич Мстислав зело способен княжему делу, — говоривших за Александра поддержал выкрик из задних рядов. — Что-то не слыхали о нем!

Сквозь глухой шум толпы, заполнившей всю площадь перед святой Софией, все громче, настойчивее прорываются голоса сторонников Александра. Воля вече еще не сложилась. Шум разрастался. Он подобен волне в бурю на Ильмене, когда она, ударясь о берег, рассыпается белой пеной.

— Не чесать бы нам после головы, мужи, как откажем Александру! — кричит один. — Не сведали, что великий Ярослав скажет.

— Кому не люб Александр? Верхним людям. Вотчинникам он не потворствует.

— Пусть Мстислав сидит в Чернигове. О походе свеев да лыцарей сказал болярин Якун, уж не Чернигов ли поможет Новгороду?

— Есть князь на Новгороде, не волим другого!