За землю русскую. Век XIII

И когда пришёл конец временного сего и многомятежного жития, тихо и безмолвно он преставился и приложился к отцам и дедам своим. И плакали по нему сыновья его плачем великим, и все бояре и мужи[75], и вся земля власти его, и пел над ним обычные песнопения епископ Иван[76], и все игумены и черноризцы[77], и все попы града Владимира. И положили его в церкви святой богородицы Златоверхой[78], которую создал и украсил брат его Андрей.

* * *

Велики исторические заслуги Киевской Руси — общей колыбели многочисленных русских княжеств XIII столетия. Время стёрло почти все следы далёкого прошлого. Однако работы учёных — археологов, историков — позволили узнать многое о различных сторонах жизни Руси в домонгольский период.

Б.А. Рыбаков ИЗ КНИГИ «КИЕВСКАЯ РУСЬ И РУССКИЕ КНЯЖЕСТВА XII—XIII вв.» [79]

Историческая заслуга Киевской Руси состояла не только в том, что была впервые создана новая социально-экономическая формация и сотни первобытных племён (славянских, финно-угорских, латышско-литовских) выступили как единое государство, крупнейшее во всей Европе. Киевская Русь за время своего государственного единства успела и сумела создать единую народность. Мы условно называем её древнерусской народностью, материнской по отношению к украинцам, русским и белорусам, вычленившимся в XIV—XV веках. В средние века её выражали прилагательным «русский», «люди руськие», «земля Руськая».

Единство древнерусской народности выражалось в выработке общего литературного языка, покрывшего собою местные племенные диалекты, в сложении общей культуры, в национальном самоощущении единства всего народа.

В заключение следует бросить взгляд на уровень культуры, достигнутый Русскими землями к моменту тех тяжких испытаний, которые готовило им нашествие полчищ Батыя.

Феодальная культура полнее всего проявилась в городах. Но следует помнить, что средневековый город не был единым — его население составляли феодалы, богатые купцы и духовенство, с одной стороны, и простые посадские люди (мастера, мелкие торговцы; капитаны и матросы «корабельных пристанищ», работные люди), с другой стороны.

Горожане были передовой частью народных масс; их руками, умом и художественным вкусом создавалась вся бытовая часть феодальной культуры: крепости и дворцы, белокаменная резьба храмов и многокрасочная финифть на коронах и бармах, корабли с носами «по-звериному» и серебряные браслеты с изображением русальных игрищ. Мастера гордились своими изделиями и подписывали их своими именами.

Кругозор горожан был несравненно шире, чем у сельских пахарей, привязанных к своему узенькому «миру» в несколько деревень. Горожане общались с иноземными купцами, ездили в другие земли, были грамотны, умели считать. Именно они, горожане, — мастера и купцы, воины и мореплаватели — видоизменили древнее понятие крошечного сельского мира (в один день пути!), раздвинув его рамки до понятия «весь мир».

Именно здесь, в городах, посадские люди увлекались весёлыми языческими игрищами, поощряли скоморохов, пренебрегая запретами церкви. Здесь создавалась сатирическая поэзия, острое оружие социальной борьбы, рождались гуманистические идеи еретиков, поднимавших свой голос против монастырей, церкви, а порою и против самого бога. Это посадские «чёрные люди» исписывали в XI—XII веках стены киевских и новгородских церквей весёлыми, насмешливыми надписями, разрушая легенду о повсеместной религиозности средневековья.

Исключительно важным было открытие в Новгороде берестяных грамот XI—XV веков. Эти замечательные документы снова подтверждают широкое развитие грамотности среди русских горожан.

У древних славян в IX веке после принятия христианства появилось две азбуки: глаголица и кириллица. На Руси в X—XIII веках обе они были известны, но глаголица применялась изредка, лишь для тайнописи, а кириллицей (упрощённой Петром I) мы пишем до сих пор, устранив (в 1918 г.) буквы фита, ять, ижица и др.

Русская деревня долгое время оставалась неграмотной, но в городах грамотность была распространена широко, о чём, кроме берестяных грамот, свидетельствует множество надписей на бытовых вещах и на стенах церквей. Кузнец-оружейник ставил своё имя на выкованном им клинке меча («Людота Коваль»), новгородский мастер великолепного серебряного кубка подписал своё изделие: «Братило делал», княжеский человек помечал глиняную амфору-корчагу: «Доброе вино прислал князю Богунка»; любечанин Иван, токарь по камню, изготовив миниатюрное, почти игрушечное веретённое пряслице своей единственной дочери, написал на нём: «Иванко создал тебе (это) один а дщи»; на другом пряслице девушка, учившаяся грамоте, нацарапала русский алфавит, чтобы это «пособие» было всегда под рукой.

У нас есть несколько свидетельств о существовании школ для юношей; в 1086 году сестра Мономаха устроила в Киеве школу для девушек при одном из монастырей.