За живой и мертвой водой

Тарас засмеялся:

— Ну, тогда дело пойдет! Вешать их будем или расстреливать?

— Как придется…

— Я понимаю, друже Богдан, что под рукой окажется — веревка пли винтовка. Вот потеха будет. У немцев от смеха животы полопаются.

— Почему?

— Ну как же! Немцы хотели наш народ уничтожить. Скажем правду — побили многих, но все–таки всех отправить на тот свет не сумели. Времени им не хватило. А теперь мы сами своих будем вешать и расстреливать. Комедия!

Тарас ожидал всего. Сотник мог разозлиться, заехать ему кулаком по физиономии, ткнуть прикладом в грудь или даже пустить в него пулю. Но Богдан только строго и грустно посмотрел на него.

— Друже Карась, если ты ляпнешь такое кому–нибудь из наших, то я уже не смогу спасти тебя от смерти. А я тебе смерти не желаю. Ты мне нравишься. Я люблю веселых людей.

Это было сказано с искренней тревогой за судьбу Тараса.

Однако Тарас догадался, что еще одно чувство тревожит душу отважного, но малограмотного крестьянского хлопца. Сотенный УПА не был полностью уверен, что выбрал для себя единственно правильный и возможный путь в жизни. Почти подсознательно он искал других, более верных путей, и боялся, страшился таких поисков.

8. Гелена

Командир партизанского отряда, известный Оксане под кличкой Пошукайло, оказался совсем не таким, каким она его представляла. Это был худощавый, болезненного вида человек, одетый в приличный серый спортивный костюм, белую сорочку с заправленным на ворот пиджака отложным воротником. Если бы не ремень, на котором спереди, на немецкий манер, висела кобура с пистолетом, его можно было бы принять за сельского учителя или представителя какой–либо иной самой обыкновенной мирной профессии. Он и держался так, точно сидел не в землянке, а принимал у себя в скромном кабинете нового, молодого, только что прибывшего к нему на работу специалиста.

Поначалу разговор шел вежливый и незначительный. Пошукайло расспрашивал Оксану, бывала ли она раньше в этих местах, знает ли историю края, его особенности, какими языками владеет. Он все поглядывал и поглядывал на Оксану и, хотя в его темных, хорошо зашторенных глазах не появлялось ни удивления, ни разочарования, ни досады и, тем более радости, разведчица поняла ход его мыслей. Командир отряда, видимо, не был свободен от ревнивого чувства: как–никак дело пойманной ими лазутчицы передано другому специально посланному к ним с Большой земли человеку. Однако сейчас его, очевидно, тревожила не столь так называемая честь мундира, как то, что шансы на достижение успеха малы. Перед ним молоденькая, никогда не бывавшая в этих местах девушка. Он догадывался, что Седой прислал к нему лучшую свою разведчицу, но ведь не наделена же, в самом деле, эта девушка каким–то необыкновенно чудесным даром, и что может сделать она, если его люди и сам он ничего не добились от Гелены? Следовательно, дело безнадежное, и эта девушка напрасно рисковала, добираясь сюда. Впрочем…

— Как вы представляете себе выполнение вашего задания?

Оксана поняла, что ее испытывают на самоуверенность и апломб.

— Пока ничего конкретного, — откровенно призналась она. — На первом этапе я подчиняюсь вам лично и ничего не делаю без вашего согласия. Седой сказал, что вы разрабатываете план действий и, возможно, предложите несколько вариантов на выбор. После этого я действую самостоятельно, вернее, на свой страх и риск, однако, при возможности консультируюсь с вами. Связь через вас. Вот исходные данные.

Командир потер пальцем подбородок.

— Все это предусматривалось в лучшем случае. К глубокому сожалению, на этот раз случай такой, что… Короче говоря, мы пока что ничего не можем предложить вам.

Вот как! Он не надеется на успех. Было похоже, что Пошукайло что–то скрывает от нее.

— Она что–нибудь вам рассказала?

— Ничего. В том–то и дело. Только назвала свое имя — Гелена.

— Но, возможно, это кличка?

— Больше ничего не смогли добиться. Я сам допрашивал. Боюсь, что из этого ничего не получится.

У Оксаны появилось подозрение, что захваченной в плен лазутчицы уже нет в живых.

— Эта женщина… жива? — тихо спросила Оксана.

— Конечно! — удивился командир и тут же нахмурился: — А кто вам рассказал, что она пыталась покончить с собой?

— Вы, — невинно улыбнувшись, ответила Оксана. — Только что… Задав этот вопрос.

Командир отряда ничем не проявил своего смущения. У его глаз появились веселые морщинки.

— Отлично, — сказал он. — Но почему вы спросили, жива ли она?

— Очень просто, — пожала плечами девушка. — Я поняла так, что вы не верите в то, что мы сможем узнать тайну Гелены, а тайну похоронить может только смерть. Пока человек жив…

— Это правда, — согласился командир отряда. — Что же, допросим ее в вашем присутствии.

— Как вы думаете, почему она пыталась покончить с собой?

Пошукайло пожал плечами:

— Фанатичка. Очевидно, имелись соответствующие указания на этот счет… Она очень напугана.

— Разрешите, я с ней поговорю с глазу на глаз?

Пошукайло бросил на девушку пристальный взгляд. Очевидно, он счел ее слишком самонадеянной, и это огорчило его. Но он сказал вполне корректно:

— Пожалуйста. Желаю вам удачи.