Заарин

Зуев вернулся к фасадному окну.

Расчехлил дробовик, проверил…

Гранаты рассовал по карманам — не слишком удобно, да ладно…

Присев у подоконника, стал смотреть в оптический прицел карабина. Из слухового окна на крыше коттеджа, что напротив, снова блеснуло. Говнюки продолжают наблюдать за ним из бинокля!

Сняв с предохранителя, в перекрестье прицела он поймал голову в каске.

Сместил чуть ниже…

Указательный палец лег на спусковой крючок…

Женщины и дети стояли у приоткрытой двери. Джина во второй раз повторяла, что и как они должны делать. Говорила для одной только бабки. Мать давно сделалась невменяемой. Прижав к себе младшего сына, она улыбалась, бессмысленно тараща глаза, и все кивала, кивала…

— Как только я уйду, сразу не бегите. Досчитайте до ста и — вперед! А я поднимусь на третий этаж и отвлеку Колю. Все ясно?

Бабка кивнула.

— А как же ты, Женька? Айда с нами.

— Я все-таки попробую уговорить Колю сдаться.

— Бог в помощь, — услышала Джина, уже когда поднималась по лестнице, и сразу за пожеланием громкий бабкин шепот: — Раз, два, три…

Указательный палец лег на спусковой крючок, когда Зуев за спиной услышал Женькин голос:

— Коля, я пришла. Ты звал.

Он поставил карабин на предохранитель, но из рук не выпустил.

— Заходи.

Джина понимала, что Николая Зуева, которого она знала, больше нет. В этом новом много осталось от старого — упрямство, бескомпромиссность, жесткость и даже жестокость, если речь шла о защите себя и своих близких. Но тот был вполне вменяем, а у этого — навязчивая идея. Он искренно верит, что особняк принадлежит ему, и как убедить его в обратном, девушка не представляла.

Сюда бы врачей и психологов, а не спецназовцев с автоматами и гранатометами…

Вот только не подпустит Зуев врачей ближе чем на расстояние выстрела, а значит, попробовать надо ей, Джине, семнадцатилетней девчонке, только что закончившей десятый класс.

— К окнам не подходи, — предупредил Зуев, — сядь у стены на паркет, он вроде чистый.

Джина села.

— А ты почему в одних носках?

Зуев пожал плечами.

— Тапки прохудились.

— И у меня…

Боец, чудом избежавший пули ниже каски, говорил по рации с майором, глядя в бинокль:

— Я их вижу… две женщины с двумя детьми… бегут… скрылись в кустах у забора…

— Девушки с ними нет?

— Нет.

— Ясно.

— Их снова видно — подбегают к калитке…

— Теперь я и сам вижу, отбой.

Майор, поменяв настройку, закричал в рацию:

— Петренко, Борисов, пошли, парни!

— Так точно, — ответил один из них.

Да они уже и находились возле ворот, и когда беженцы миновали калитку, Борисов махнул им рукой вправо. Они побежали к перекрестку, где их уже ждала машина, а бойцы, пятясь и держа на прицеле автоматов фасадное окно особняка, сопровождали их.

Эвакуация прошла успешно. Зуев в оконном проеме так и не появился.

Две задачи, одна важнее другой, стояли перед Джиной: отвлечь Зуева и убедить его сдаться. Судя по прошедшему уже времени, с первой девушка справилась и дети в безопасности, а вот вторая… Выполнение второй оставалось под вопросом.

— Да пойми ты, Коля, это не твой дом! — в который уже раз повторяла Джина.

— Мой!

Он не понимал, не желал понять очевидного.

— У тебя никогда не было и не будет денег, чтобы построить или купить подобный особняк. Водителю самосвала и за тысячу лет столько не заработать!

— Не заработать, — соглашался Николай, — потому что хитрые говнюки всех обманули и заставляют вкалывать на них за гроши.

— Значит, это не твой дом.

— Мой!

— Сам сказал, тебе его не купить!

— Мне его подарили.

— Кто?

Джина рассмеялась. Что-то не слышала она о таких вот добрячках-миллиардерах. Привезти грошовые тряпки и раздать их перед телекамерами — это сколько угодно, а чтобы по-настоящему помочь… Бред!

— Мне подарил его Тот, кто восстал из земли, — сказал Зуев.

— Это еще что за зверь?

— Тебе не понять…

«Сумасшедший, — думала Джина, — он сумасшедший!»

Зуев больше не видел и не слышал ее, он вещал с остекленевшими глазами, будто внутри его кто-то включил воспроизводящее устройство:

— Тот, кто восстал из земли, пришел в Срединный мир, дабы свершить праведную месть! Он сказал мне: Николай Зуев, возьми любой дом в поселке, который тебе понравится, и живи в нем. Это мой подарок тебе в честь… — Зуев запнулся, вероятно, мистический текст, который он воспроизводил, на этом обрывался. Дело обычное, дефект записи.

— Ну-ну, — подбодрила его Джина. — В честь чего?

— Наверно, в честь того, что Он восстал… не знаю.

— Ты хоть сам понимаешь, какую чушь несешь?

Похоже, он понимал. Выглядел растерянным. Опустив глаза, смолк, но, как в спасательный круг, еще крепче вцепился в свой карабин.

— Коля, я сейчас позвоню майору, — Джина достала из кармана сотовый, — и скажу ему, что ты сдаешься. Ты ведь пока никого не убил, и все будет в порядке.

— Убил, — не поднимая головы, сказал Зуев, — того, который с биноклем…

— Нет, майор сказал, что все живы, а значит, ничего для тебя не потеряно. — Джина тронула его за плечо. — Коля, ну, так я звоню майору?

— Звони…