Забайкальские зарисовки (СИ)

День энергетика традиционно отмечали застольем. Так, как я запрещал это делать на производстве, то инженер электрик пригласил всех, причастных к сему празднику, к себе домой. Что там произошло мне неведомо, только гости выбросили хозяина в окно вместе с рамой и продолжили торжество. Хозяин отлежался, вернулся и разогнал гостей, а обидчику воткнул в заднее место отвёртку. Пострадавший бежал по улицам посёлка с торчащей отвёрткой и орал, что его убили. Вызвали скорую, милицию. Отловили всех причастных и непричастных.

Пострадал даже пришедший в баню сварщик, и которому налил коньяка по доброте душевной ответственный дежурный по фабрике. После баньки и выпитого сварщик разомлел и уснул на лавке в котельной. По каким-то причинам в медвытрезвитель сдали и его. Поговаривали, что кто напоил тот и сдал.

Утром все, проснувшись в вытрезвителе, продолжили разборки и взаимные обвинения, и только резиновые дубинки сумели успокоить обиженных, сварщику досталось больше всех....

В понедельник эту историю я услышал на районном совещании, с трибуны от второго секретаря КПСС и дал обещание разобраться в случившемся.

Погоревав немного в разводе, "гл. энергетик" женился на доярке с тремя детьми. Завёли четвёртого. Администрация выделила квартиру в новом деревянном строящемся доме. Появилась тяга к обустройству дома и личному хозяйству. В хозяйстве появился раритетный "москвич" первого выпуска. Хозяин сам сложил русскую печь, построил теплицу, завёл поросёнка, и так как помещения для него ещё не было, поместил малыша в теплицу с огурцами. Огурцы исчезли на следующий день, а проказника выпустили в огород, и когда исчезла вся растительность на огороде, поросёнок сделал подкоп, и снюхался с бродячими собаками. Кормился на помойках вместе с бездомными псами и был вожаком в стае. Хозяин своим воспитанником гордился. Шло время, скоро осень, а поросёнок рос в длину и никак не хотел превращаться в кабана. Походил на длинную, как труба, коротконогую таксу с вздыбленной шерстью на голове и злобным характером, которого боялись даже дворовые собаки. У ребятишек отбирал мороженое, за что жители грозились, когда - ни будь, пристрелить лохматую бестию.

Прошла осень, кормиться поросёнок уже не мог, помойки замёрзли, трава засохла.

Спасаясь от голода и холода, стая переместилась на территорию сывороточного цеха поближе к павшим обескровленным быкам - продуцентам. Место это пользовалось дурной славой у работников, особливо у сторожей, и обрастало невероятными страшными рассказами и легендами...

Неудивительно.

Мне, совершая обход во время ночного дежурства, не раз приходилось вздрагивать, когда из чрева туши быка с лаем вылетала стая собак во главе с поросёнком, - измазанные кровавыми внутренностями. Картина не для слабонервных!... Особенно ночью!..

...Пришло время забивать, а у хозяина рука не поднимается на своего выкормыша. Пригласил соседей-братьев. Поросёнок, почувствовав недоброе, свалил на речку, в тальники, и где его ловили до вечера. Наконец словили, и забили, а пока палили, разделывали, и готовили жаренину, хозяина дважды отправляли за водкой на "москвиче".

По пути в магазин его остановили работники ГАИ и забрали права.

Утром на работе жаловался, что не выгодно держать чушку,- мяса нет, сала нет, а к утру остались: голова без ушей и почему-то три ножки.

...И теперь будет заводить корову....

Летело время, меня уже не беспокоили те мелочи, которые в начале моей карьеры казались проблемами трудно разрешаемыми.

Уже сжился с суровой природой, наслаждаясь скоротечными долго ожидаемыми и нечаянными радостями времён забайкальского года. Старался продлить летний период рыбалки по открытой воде до ледостава...

Однажды увлёкшись клёвом, по собственной неосторожности оказался в воде.

С утра хорошо подморозило, но лёд был ещё тонок. Речная струя на стрежне шиверы (быстрого потока) ещё не замёрзла и курилась в это морозное утро. Туда я и старался дотянуться. Закидывал удочку на стремнину, следил за игрой поплавка и ловил, припозднившихся в этом году, хариусов. Рыба не успела скатиться на зимовальные ямы и активно клевала в конце струи уходящей под кромку льда. Азарт заставил забыть об опасности..., и с очередным хариусом потерял равновесие.

...Провалился в воду..., и течение потащило меня под лёд... - стало как-то не до хариусов. Выползти на лёд не давала намокшая одежда, лёд обламывался.

Успел ухватиться, за попавшийся под руку, в крошившемся льду, корень, концом

вмёрзший в берег и, - и..., выполз!..

Не теряя времени, побежал домой. Прибежал в посёлок, гремя ледяной одеждой, и прямиком в баню к мужикам в парную. Опосля отлёживался в предбаннике.

Приходил в себя после того, как мужики "отодрали" меня вениками в "три руки...", и не заболел!.. После этого случая оставил хариусов в покое до весны.

Весна, наконец, согрела берёзняк своим дыханием. Обласканные весенним солнцем, ветви окрасились в красно-коричневый цвет, и теперь деревья ярко выделялись на фоне севшего, чуть голубоватого снега.