Забайкальское казачество

Восточный отряд, в который входили части 3-го Сибирского армейского корпуса, после поражения под Тюренченом прикрывал район сосредоточения главных сил от действий 1-й японской армии и находился на Феншуйлинском и Модулинском перевалах.

В его составе насчитывалось 18,5 батальона пехоты, 14,5 сотни и 32 орудия.

Правый фланг Восточного отряда прикрывался отрядом генерала П.И. Мищенко, имевшего в своем составе 11 сотен и 6 орудий.

После того как 23 апреля японцы заняли Фынхуанчен и вышли во фланг русской Маньчжурской армии, развернутой на линии Ляоян, Хайчен, в соответствии с приказом прикрывать правый фланг Восточного отряда на направлении Дагушань, Сюянь, Хайчен, — казаки были постоянно в бою, донесения в штаб отряда шли непрерывным потоком. 1 мая вернулся из разведки сотник 1 — го Читинского полка Сараев и доложил, что 29 и 30 апреля в Седзыхе японцев не обнаружено, а в Шализая стоят два эскадрона драгун.

На дороге из Дагушаня движение войск не обнаружено. Командир отряда решает идти вперед на Дагушань и искать встречи с японцами. Разъезды тем временем доносили о движении войск противника на Фынхуанчен.

30 апреля 3-я, 4-я,5-я сотни 1-го Верхнеудинского полка были отправлены в набег на Дагушань. Выходили, точно на маневрах в мирное время, а не в ожидании скрытого боя, в котором кому-то придется погибнуть. Собирались, строились без всякой суеты, крика, степенно. Все знали, что и кому делать, и потому были спокойны.

Шли с соблюдением всех мер предосторожности: авангард, боковые пешие дозоры по хребтам.

В 10 утра произошла встреча с разъездом противника из 12 драгун, которые, увидев казаков, немедленно скрылись. Предполагая, что за разъездом следует японское боевое охранение, на равнине за Сюяном сотни развернулись в лаву и прошли 5 верст, ожидая встречи с противником.

1 мая удалось установить, что японцы занимают линию Шахедзы — Фынхуанчен, а их левофланговая застава находится в Ляоляо.

Достигнув Дагушаньских сопок, казаки осмотрели рейд и гавань, не обнаружив ни одного корабля, с которого бы высаживался десант.

Японские разъезды, время от времени появляющиеся перед фронтом отряда, быстро исчезали.

Установив, что у Дагушаня высадки десанта нет, отряд 2 мая вернулся на бивак в районе Сюяня.

В первый день разведки отряд прошел 55 верст, во второй — 70, а на третьи сутки — 30 верст, всего 155 верст. Кони под седлом пробыли 53 часа, одна треть пути пройдена казаками пешком по хребтам, сопкам, ущельям.

И это только одна рядовая разведка, одна из сотен, которые еще ждут казаков в течение войны, и проходила она без боя, маневра во фланг и тыл противнику, без преследования, атаки или отражения наступления, а сколько их будет потом со всем этим?

Через три-четыре месяца со дня начала войны от непрерывного лазания по юрам форменная одежда казаков пришла в негодность, Подкова еле выдерживала 5 недель, после чего надо было снова перековывать коней.

«Кроме внешнего вида казака резал глаза новому человеку не из казачьей среды, — напишет в воспоминаниях Рейтерфен, — вид казачьей лошади, за которой не было абсолютно никакого ухода, кроме как дать корм. Забайкальские казаки просто не привыкли заботиться о своей лошади, да и что заботиться о ней, если она и так чувствует себя неплохо. Ни одна лошадь в мире не вынесла бы такой адской работы при таком уходе. Благодаря ей, „забайкалке“, русская армия в Маньчжурии сохранила кавалерию».

Слова офицера-драгуна, привыкшего к седлу породистого боевого коня, — лучшее доказательство той роли, которую сыграла эта невзрачная, но сверхвыносливая порода лошади, на которой воевали забайкальские казаки. Этому удивительному существу воздадут должную похвалу все офицеры-кавалеристы, участники войны с Японией, менявшие своих чистокровных коней на косматую, невзрачную «забайкалку».

В первых числах мая полк получил задачу занять Ситхучензу, войти в соприкосновение с противником и наблюдать за его действиями.

Выполняя эту задачу, полк медленно отходил на Ляолинский перевал и к 5 мая вышел к деревне Седцхоте, восточнее Сюяна, где соединился с 1-м Читинским полком. В этом же месте 1-я и 2-я сотни 1-го Верхнеудинского полка присоединились к своим товарищам.

5 мая была получена телеграмма от командующего армией с предложением пробраться в тыл противника и дойти до Селюджана (Селинчжаня), Фынхуанчена, Пьямыня и Тонсанчендзы, чтобы определить силы противника, районы его сосредоточения и степень готовности к продолжению боевых действий. Были собраны все офицеры и вызваны добровольцы для выполнения этой рискованной задачи. Вызвались идти в разведку все находящиеся в строю офицеры 1-го Читинского полка: подъесаул Сарычев, сотники Шильников и Сараев, хорунжий Токмаков и прикомандированные к полку штабс-ротмистр Брауншвейг, штабс-капитан Потоцкий и поручик Святополк-Мирский; от Верхнеудинского полка был только хорунжий Фишев, который и вышел.

В разведку были назначены из добровольцев: штабс-ротмистр фон Брауншвейг, штабс-капитан Потоцкий, поручик Святополк-Мирский, хорунжие Токмаков и Фищев.