Забайкальское казачество

В годы Первой мировой войны забайкальским и донским казакам часто приходилось сражаться рука об руку, не уступая друг другу в доблести и отваге, когда немецкие снаряды и пули одинаково не щадили ни высокомерного донца, ни скромного забайкальца. Война их уравняла.

23 мая всем полкам 1-й Забайкальской казачьей дивизии было приказано сдать знамена в штаб 11-й армии с последующей отправкой в Петроград для снятия царских регалий. Этот приказ оставил у казаков тяжелое чувство горечи за свои боевые святыни, а 1-й Читинский полк на общем собрании казаков и офицеров решил оставить у себя свое Георгиевское знамя.

24 мая казакам объявили об уходе с поста Верховного главнокомандующего генерала Алексеева, талантливого и честного человека, не побоявшегося говорить правду о тяжелом положении армии, требующего принятия срочных мер по ее спасению путем наведения жесткого порядка в разложившихся частях. В ответ на это Совет рабочих и солдатских депутатов постановил убрать «зарвавшегося генерала», как выразилась на своих страницах «Киевская мысль», и Временное правительство безропотно подчинилось. Верховным Главнокомандующим был назначен генерал А.А. Брусилов — человек, несомненно, способный в военных делах, но не обладающий талантом и широтой мышления, как генерал Алексеев, зато умеющий приспосабливаться к новым веяниям.

Ушел главнокомандующий Западным фронтом генерал Гурко, уволенный Керенским за сильную оппозицию «демократизации» армии. По этой же причине был уволен генерал Драгомиров. Новый Верховный главнокомандующий генерал Брусилов уволил командующего 8-й армией Каледина за то, что тот не пошел навстречу «демократизации». Уволены или ушли сами многие способные генералы, например, такие, как Лечицкий и Мищенко, не примирившиеся с новым режимом. Другая часть генералов и старших офицеров была изгнана из армии революционным порядком — по решению комитетов или солдатской массы. Несомненно, что из числа уволенных старших и высших начальников были и такие, которые не нужны армии, но среди общего числа уволенных оказались и способные, имеющие большой боевой опыт современной войны.

Все это изгнание начальников проводилось накануне летнего наступления 1917 года.

26 мая в штаб 1-й Забайкальской дивизии поступило воззвание армейского комитета Юго-Западного фронта, призывавшее в целях спасения Родины перейти в наступление, для чего предлагалось записываться в «батальоны смерти», в ударную группу и в штурмующие колонны. Этот патриотический порыв поддержал генерал Брусилов.

В дивизии началось обсуждение призыва на полковых комитетах и общих собраниях казаков. Первыми в поддержку призыва откликнулись казаки 1-го Читинского полка, решившего продолжать войну до победы.

На общем собрании 28 мая вынесли вопрос — пойти ли полку в ударную группировку, или пусть сначала пехота прорвет оборону, а в прорыв и преследование пойдут казаки. Обсуждали также, в каком строю атаковать: в пешем или конном? Возобладала главная мысль: «Почему спрашивают у дивизии о согласии идти в ударную группу, разве казаки отказывались когда-либо воевать? Пусть приказывают — пойдем». Поэтому решили идти по приказу. Не напрашиваться самим и в то же время не отказываться.

На следующий день все полки дивизии на общих собраниях казаков и офицеров вырабатывали наказы делегатам на Учредительный казачий съезд в Петрограде, принимали программу казачьих войск и выбирали делегатов на съезд. Ими оказались: подхорунжий Воросов от 1-го Читинского полка, хорунжий Кузнецов от 1-го Верхнеудинского полка, урядник Шайдуров 2-го Верхнеудинского и урядник Лопатин 1 — го Аргунского полков; от артиллерийского дивизиона избрали войскового старшину Кобылкина, а от 1-й Забайкальской дивизии полковника Шильникова. В конце полковник Шильников зачитал телеграммы в поддержку решения казаков-фронтовиков — сохранить свое войско от станиц Титовской, Сретенской, Мангутской и от запасной сотки из Аткарска.