Забайкальское казачество

На первый взгляд среди казаков и офицеров царило единодушие в решении важных жизненных вопросов войска. Однако обстановка в дивизии и полках была настолько накалена и взрывоопасна, что малейший инцидент мог привести к взрыву человеческих эмоций и еще большей разобщенности казачьих коллективов. Примером этому может служить дело хорунжего Эпова в 1-м Читинском полку, который считался наиболее благополучным в дивизии и где казаки менее всего были подвержены большевистской пропаганде. Так думало начальство, но последующие события лишили их этих иллюзий. Оказалось, что неприязнь казаков к офицерам существовала всегда, только на время затихая, когда все было гладко, и резко выплескивалась наружу, когда для этого возникал повод. Так и случилось в деле хорунжего Эпова, откомандированного из полка в стрелковый казачий дивизион, где он с револьвером в руке хотел заставить свою сотню петь песни, надо полагать, революционные, настраивал казаков против офицеров. За внесение разлада между офицерами и казаками на офицерском собрании полка было принято решение немедленно удалить хорунжего Эпова из полка. Полковник Комаровский это решение утвердил как командир полка. Эпову предложили уехать к месту штатной службы во 2-й Нерчинский полк, входивший в состав 4-й Забайкальской бригады, воевавшей на Кавказском фронте. Но он не выполнил решение офицерского собрания, а обратился к командиру полка с просьбой собрать по этому поводу митинг, на что Комаровский согласия не дал, предложив обратиться в полковой комитет. Тогда Эпов повел агитацию среди казаков в свою защиту и на дивизионном собрании заявил, что он является «страдальцем за свободу, что он вынужден был уйти из 2-го Читинского во 2-й Нерчинский полк, а оттуда в распоряжение наказного атамана, затем в 1-й Читинский полк». Причины перехода из полка в полк не указывал, но подчеркнул, что из 1-го Читинского полка его заставляют уйти, едва он сказал несколько свободолюбивых слов. При этом им сделан был упор на то, что решение убрать его принято на ночном офицерском собрании «не спросивши казаков». Естественно, слова Эпова получили шумное одобрение, казаки стали выкрикивать «не отдадим».

Полковой комитет 31 мая приступил к разбирательству по делу Эпова, а потом решил передать его в дивизионный комитет. Страсти разгорались. Казаки 1-го Читинского полка на своих собраниях стали предлагать ликвидировать офицерское собрание, изъять у офицеров денщиков и выйти из общего офицерско-казачьего собрания. Полк разделился на два лагеря — одни поддерживали хорунжего Эпова, другие были против.

1 июня на собрании офицеров и казаков состоялось решение об удалении из дивизии и полков офицеров, «не соответствующих своему назначению». Хорунжий Эпов опять поднял вопрос о незаконных действиях командира 1-го Читинского полка, не разрешившего митинг. Тут же послышались крики: «Убрать полковника Комаровского!» Тот взял слово и сказал, что он указал Эпову на законный путь решения его вопроса — полковой комитет. «Но он повел агитацию против командира полка, — продолжал Комаровский, — я никогда никого не боялся, я смерти не боялся, я сам уйду из полка…» Председатель собрания не дал ему договорить, сказав, что на общем собрании личные взаимоотношения не рассматриваются.

На этом же собрании председательствующий огласил списки записавшихся в ударные группы. Казаки остались верны своему решению — идти в бой по приказу. Ни один из них не записался добровольцем на верную смерть. Пошли офицеры, например, от 1-го Читинского полка — полковник Комаровский, корнет Попов и сотник Селиванов. Услышав об этом, казаки стали выкрикивать: «Не задерживать!.. Скатертью дорога».

В полковом комитете 1-го Читинского полка мнения по поводу случившегося разделились. Хорунжего Эпова поддержали только сотник 2-й сотни Зиновьев и приказный 1-й сотни Кудрявцев, остальные решили на полковом построении просить командира полка остаться. Среди казаков также не было единства. На место построения пришли 6-я сотня, настроенная против Эпова, пулеметная команда и связи, 5-я сотня и спустя час 3-я сотня. Команда связи изменила свое решение и ушла. Оставшиеся попросили есаула Шильникова и делегацию от казаков идти к командиру. Комаровский согласился остаться, если уйдет хорунжий Эпов. На это казаки заметили, что с кем тогда они останутся, ведь за командиром уйдут многие храбрые офицеры. Кто будет командовать и вести в бой? Хорунжий Эпов?

Дело Эпова было передано на расследование в дивизионный комитет, а полковник Комаровский остался.

Случай разлада между казаками и офицерами в одном из лучших полков Забайкальского войска, описанный адъютантом штаба в «Журнале военных действий» полка, наглядно показывает обстановку того времени. Ни о каком влиянии офицеров на казаков при общей демократизации армии не могло быть и речи. Казаки сами решали, как им быть. Три сотни и команда связи не приняли сторону командира полка, выразив ему свое недоверие. Этот полк впоследствии назовут «контрреволюционно настроенным», тогда какими были революционно настроенные полки?