Забава

Мягкий, интеллигентный сэр Гилл совсем не походил на бравого генерала, и в свободное время переводил с латыни «Записки о галльской войне» Цезаря. Мать, яркая, порой даже эксцентричная, все еще сохраняла повадки красавицы.

Как я могла, после всего, что они для меня сделали, так запутаться, натворить таких ошибок? — мрачно размышляла Торри.

Легкий ветерок зашелестел ее пышной юбкой, и мать обернулась. В глазах леди Энн, как всегда, играл огонек. Но, целуя отца, девушка заметила, что тот, против обыкновения, кажется усталым.

— Папа, — с тревогой сказала она, — ты выглядишь...

— Старым, — с усмешкой закончил фразу дочери сэр Рональд.— Все мы подвластны времени, дорогая. Хочешь «шерри»?

— Спасибо, — поблагодарила Торри, принимая бокал, — но я не это имела в виду... — В этот момент раздалась трель дверного звонка, и ей вдруг пришло в голову, что она понятия не имеет, кого пригласили родители. — Кстати, кого...

В дверях появился Алекс и объявил:

— Мистер О'Кинли, сэр.

Дворецкий отошел в сторону, и Джон О'Кинли, подтянутый, загорелый, но совершенно неузнаваемый, вошел в комнату.

Торри поперхнулась. Этого не может быть, лихорадочно подумала она и, закашлявшись, отвернулась. Мать поспешила ей на помощь.

— Спасибо, все в порядке, — пробормотала девушка.

Отец, протянув руку гостю, с тревогой оглянулся на дочь. Что до Джона О'Кинли, то он посмотрел на нее с едва заметной насмешливой улыбкой, которая исчезла сразу же, как только сэр Рональд обратился к нему и со старомодной учтивостью произнес:

— Добро пожаловать в наш дом, Джон. Позвольте представить вам мою жену Энн и нашу дочь Торренс. Уверяю вас, обычно она встречает гостей иначе, — добавил он с озорной улыбкой. — Все в порядке, девочка?

— Да, — едва выговорила та, вслед за матерью протянув гостю руку, но так и не заставила себя поднять глаз, пробормотав дежурное: — Очень приятно.

Господи, думала Торри, сейчас он скажет: «А мы уже знакомы...» или еще что-нибудь в этом роде.

Но страхи ее были напрасны. Джон О'Кинли лишь задержал ее руку в своей до тех пор, пока она не взглянула на него, и заметил:

— Торренс. Какое необычное имя!

Смеющиеся карие глаза остановились на лице девушки, и ее охватило смешанное чувство облегчения, негодования и горькой обиды.

— Правда? — весело вступила в разговор леди Энн. — Все зовут нашу дочь Торри. Я единственная люблю ее полное имя. Так называется озеро, рядом с которым мы жили... Ах, какое чудесное было время...

— Вот как? — с неподдельным интересом осведомился Джон, словно никогда не слышал этой истории.

— Да, — улыбнулась леди Гилл и со свойственной ей непосредственностью взяла гостя под руку. — Позвольте предложить вам напитки.

Тот склонил свою красивую голову, внимательно слушая хозяйку дома. Торри закрыла глаза.

— Обед был восхитительный, — сказал Джон, когда все перешли в гостиную, чтобы выпить по чашечке кофе.

Вовсе нет, мрачно подумала Торри, рассеянно поворачивая кольцо на пальце и вполуха прислушиваясь к беседе. Мне все показалось пресным и безвкусным.

Она искоса взглянула на гостя. Смокинг сидел на нем как влитой, сорочка блистала белизной, густые светлые волосы были искусно уложены... Он выглядел, как популярный политик, преуспевающий бизнесмен, — кто угодно, но только не бродяга-турист, далекий от городского шума и шелеста купюр...

Господи, как можно было позволить так себя одурачить! Подумать только, полтора месяца мучиться! Надо выбросить все это из головы, иначе я брошусь к нему на шею по первому же зову.

Торри настолько погрузилась в свои печальные мысли, что, поймав на себе удивленный взгляд матери, вздрогнула от неожиданности.

— Извини, я задумалась, — тихо пробормотала она.

— Я как раз рассказывала мистеру О'Кинли о Пирсе, — прощебетала Энн.

Девушка почувствовала неловкость, но быстро овладела собой и спокойно встретила холодный взгляд светло-карих глаз.

— Мои поздравления, — пробормотал Джон, и если в его тоне и был оттенок насмешки, то его уловила только Торри.

— Спасибо.

— И когда же произойдет это знаменательное событие?

— О, наша дочь еще не приняла окончательного решения, — опередила ее мать.

— Вот как? — Джон лукаво приподнял бровь. На этот раз его улыбка была столь дерзкой, что Торри едва удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. — Что ж, в этом вопросе последнее слово всегда остается за женщиной.

— Не поощряйте ее, — притворяясь строгой, сказала Энн и тут же с присущей ей непосредственностью спросила: — А вы женаты?

— Нет.

— Удивительно, — заявила леди Гилл. — И как это вам удалось избежать уз Гименея? — В ее глазах вспыхнул озорной огонек. — Держу пари, девушки вам на шею вешаются. Уж я-то знаю толк в мужчинах. Правда, Рональд?

— Разумеется, дорогая, — сэр Гилл добродушной улыбкой ответил на ребячливую выходку жены. — Полагаю, именно поэтому ты выбрала меня, — поддразнил он ее.

— Конечно, ты же знаешь мой девиз: «Или все — или ничего».

Торри беспокойно пошевелилась в своем кресле, но Джон рассмеялся, и беседа возобновилась с прежней непринужденностью.

Любой, знавший Торренс, сказал бы, что в этот вечер она была необычайно тиха.