Забавы колдунов. Часть вторая

— Ещё как опасно! Это хорошо, если домовой попадётся со спокойным характером, как я, например, а если он окажется обидчивым или сварливым, тогда жить хозяевам бывает очень трудно.

Адель окончательно потеряла бдительность, поэтому была особенно напугана, когда ей показалось, что слева из высокой травы высовывается чья-то голова.

— Там кто-то есть! — указала она на это место своим спутникам.

Давид побледнел и крепче ухватился за мешок.

— Человек или зверь? — спросил Иван.

— По-моему, зверь.

Иван подумал и распорядился:

— Идём дальше. Посмотрим, будет ли он нас преследовать.

Они возобновили путь, настороженно посматривая по сторонам. Адель всё время оглядывалась на то место, где ей почудилась чья-то голова. Ей и сейчас показалось, что над травой медленно приподнялись острые уши.

— Посмотрите туда, — сказала Адель. — Там, где трава выше.

Но головы там уже не было.

— Исчезла, — отметила Адель. — Это был зверь. У него были торчащие вверх уши.

— Может, заяц? — предположил Давид с надеждой. — Или, лучше, кролик?

— Я думаю, что это был лев, — заявил домовой, хищно поглядывая на скупого. — Или тигр. Они в этих местах ловят тех, у кого есть золото и драгоценности.

— Почему? — не понял Иван.

— Не знаю, почему, но они из всех выбирают только людей с большими деньгами, — беззастенчиво врал домовой. — И деньги-то не берут…

— Не берут? — обрадовался Давид.

Иван отвернулся, скрывая смех.

— Не берут, а их владельца сжирают с потрохами.

Адели даже жалко стало Давида, корчившегося от страха.

— Жаль мне тебя, Адель, — дрожащим голосом сказал он. — У тебя есть деньги, так что остерегайся хищников. Впервые я порадовался, что нищ и убог. Надеюсь, лев или тигр поймёт, что у меня нет ни гроша.

Девушка немного развеялась от своих страхов, тем более, что они шли по участку степи с низкой выжженной солнцем травой, где спрятаться было невозможно, и никакого зверя не было видно.

— Наверное, он понял, что нас много и мы сильнее, и ушёл от нас, — решил Иван.

Давид испустил вздох облегчения.

— А может, не ушёл, — дразнил скупого домовой.

Иван видел страдания Давида, но так от него устал, что позволил себе месть и не останавливал расшалившегося домового.

Днём, остановившись на отдых, каждый то и дело поглядывал по сторонам, но ничего тревожного не замечал.

К вечеру набрели на группу кустов, где и решили переночевать. К дежурствам относились особо ответственно, опасаясь неизвестного врага, но ночь прошла спокойно. Лишь после завтрака, когда все собрались в дальнейший путь и уже удалялись от кустов, Адель обернулась, и ей показалось, что среди зелени мелькнуло гибкое тело. Она так много думала о неведомом звере, так часто высматривала его в траве, что теперь ей постоянно чудились то голова с острыми ушами, то мелькнувшее в траве тело. Но присмотревшись, она всегда убеждалась, что это обман зрения. Вот и сейчас она с досадой отвернулась и ничего не сказала своим спутникам.

День выдался жарким, все очень устали и с удовольствием прилегли отдохнуть. Об охране не позаботились, потому что предполагалось скоро продолжить путь, но незаметно все задремали.

Адель проснулась от неприятного ощущения, что на неё кто-то смотрит. Она оглянулась, но никого не обнаружила. Вокруг чуть колебалась от ветра высокая трава, но девушка не заметила, чтобы в ней пробиралось какое-то живое существо. И всё-таки тревога не проходила. Лишь когда пошли дальше и постепенно начала накапливаться усталость, она освободилась от этого чувства.

— Ты всё время оглядываешься, — заметил домовой. — Опять видела тигра?

Давил вздрогнул и стал озираться по сторонам.

— На привале я видел что-то полосатое, — не унимался безжалостный домовой, гримасничая и подмигивая девушке.

А ночью насмерть напуганный Давид разбудил всех своим воплем.

— Я видел… вон там… Он смотрел прямо на меня. Глаза горят, из пасти вырывается пламя. Это оборотень! Тигр-оборотень!

Его бессвязные слова могли оказаться правдой, поэтому Иван положил палку поближе, достал нож и велел разжечь потухший костёр.

— Хищники боятся огня, — сказал он.

— А оборотни? — дрожащим голосом спросил Давид.

— Я придумал, что делать, — объявил домовой. — Пусть Давид бросит ему свой мешок. Пока он будет в нём копаться, мы успеем уйти.

У скупого глаза чуть не вылезли из орбит от страха.

— Не отдам! — закричал он и двумя руками вцепился в свой мешок. — Это моё! Я нищий! Это последнее, что у меня осталось!

— Никто у тебя не отберёт твой мешок, Давид, — успокаивал его Иван. — Домовой, перестань его пугать. Видишь же, до чего доводят твои шутки.

— Это не шутки, — хихикал домовой.

Адель видела, что домовой совершенно не боится, и попыталась с ним поговорить втайне от других.

— Ты думаешь, что Давид ничего не видел? — спросила она.

— Я ничего не думаю, — заупрямился домовой.

Девушке ничего не удалось от него добиться, а в своё дежурство она не заметила ничего подозрительного.