Забавы колдунов. Часть вторая

— Ты осмотрел темницу? — спросила Адель, в которой теперь, когда она не была одна, пробудилась надежда на спасение. — Может, нам удастся убежать?

— Погоди, Адель, не торопись, — остановил её Марио. — Сделать подкоп или проломить стену нам не удастся, потому что и пол и стены здесь сделаны из чего-то такого, что похоже на цельный камень и не образует щелей. Кроме того, если тебя привели сюда, то нам следует подождать, не подсадят ли к нам Ивана и Базилио. А прежде всего, надо помнить, что сейчас утро и нас увидит каждый желающий. Дождёмся ночи, а тогда подумаем о побеге.

— Как же нам определить, когда наступит ночь? — спросила девушка.

— Ещё не знаю, но надеюсь, что как-нибудь да определим.

Пока Адель и Марио делились впечатлениями и разговаривали, прошло немало времени. Их прервал лязг замков на решётке и на двери. Они затихли, насторожившись и опасаясь, что пришли за ними, но к ним втолкнули Ивана и сейчас же заперли дверь. Молодой человек тяжело упал на пол и остался недвижим.

— Иван, что с тобой? — испугано воскликнула Адель, бросаясь к нему.

Марио освободил его от верёвок и перевернул на спину. Было видно, что их спутнику основательно досталось. Его губа была рассечена, на скуле оказалась ссадина, глаз подбит.

— Иван! — звала его девушка. — Иван!

Марио похлопал его по щекам, и Иван постепенно пришёл в себя. Он очень обрадовался, увидев, что Адель и Марио живы, но беспокоился за кота. Он тоже слышал, как вопил Базиль и как внезапно замолчал.

— Почему тебя избили? — спрашивала Адель. — Тебя пытали?

— Ещё нет, но мне назначили долгую пытку, которая должна прекратиться с моей смертью. После этого мне присудили ещё двенадцать смертных казней. Всего тринадцать. Недаром это число считается нехорошим. А избили они меня не больше, чем я их. Когда меня вязали, я пытался бороться, но если на моей стороне была сила, то на их — число. Они облепили меня, как муравьи гусеницу. Думаю, что многие из этих коротышек нуждаются в помощи лекаря. И куда нас занесло?

— К карликам, — объяснила Адель. — Мне рассказал о них карлик Ник. Только Ник был человеком- карликом, а эти — не люди, а что-то вреде монстров.

Она пересказала всё, что знала о карликах.

— Страшно живут, — подвёл итог Марио. — И не виноват ни в чём, сам подвергся несчастью, а смертной казни не избежать.

— Ещё страшнее, что они сами покорно идут на казнь, — возразил Иван. — Если такой порядок кажется им правильным и не вызывает ни возмущения, ни даже размышлений, то это конченые люди… или нелюди, как определяет их наука. Им не поможешь, потому что они сами себе не хотят помочь.

— А мы и рады были бы себе помочь, да не знаем как, — сказала Адель.

— Говори о себе, — поправил её Марио. — Может, нам поможет мой опыт. Не предавайтесь излишней радости и уверенности в спасении, но и не теряйте надежды. Я всё-таки вор, причём вор ловкий.

— Слушай, вор, — обратился к нему Иван. — Это не ты ли посодействовал мне заполучить тринадцатую казнь?

— Как это? — удивился Марио. — До сих пор моя профессия только мне могла принести такое наказание.

— Когда меня спросили про имущество, я сказал про мешок с припасами, а меня объявили лжецом и назначили лишнюю смертную казнь.

— Какая тебе разница, двенадцать раз тебя казнят или тринадцать? — отмахнулся Марио. — И вообще тебе ещё вчера надо было сказать, что тот мешок тебе нужен, чтобы я не обманывался.

— Знаешь, двенадцать всё-таки предпочтительнее, хотя, на взгляд постороннего, конечно, никакой.

— Уверяю тебя, что мне безразлично, прибавят ли к моим пяти казням ещё восемь или сократят их чисто до одной. А за что тебе такая честь?

Иван рассказал о своём допросе. Оказывается, он пытался добиться справедливости, но каждый вопрос "по сути" навлекал на него лишнюю казнь.

— Бедный Васька! — то и дело вздыхал Иван.

— Тихо! — предупредил чуткий Марио.

Загремели замки, дверь приоткрылась, к узникам влетел мешок и тяжело шлёпнулся на пол. Дверь сразу же захлопнулась.

— Посмотрим-посмотрим! — весело закричал Марио, подходя к мешку. — Не принесли ли нам поесть! И вовремя бы!

Он развязал мешок и отпрянул, да и все остальные попятились, потому что из мешка вылетела чёрно-белая фурия и несколько раз промчалась по темнице.

— Васька! Друг! — радостно вскрикнул Иван.

Пробегавшись, кот понемногу успокоился и смог говорить более-менее членораздельно.

— Опять! — бушевал он. — Что это за мода пошла! Чуть что — и в мешок.

— Тебя допрашивали? — поинтересовалась Адель.

— Попытались, но из мешка не выпустили, а я слишком себя уважаю, чтобы допустить такого рода беседу. Я молчал. Тогда кто-то отважился тряхнуть мешок, и я пустил в дело свои когти. Ох, и завопил же этот негодяй! А меня за такое злодеяние приговорили к казни.

— К одной? — спросила Адель.

— А сколько же тебе надо? — не понял кот. — Разве одной мало?