Забавы мертвых душ

Ну, не докладывать же полковнику о голосе совести, что нечасто, но ныл внутри. К тому же, куда мог подеваться Карелин? Он все время был под рукой. Буквально путался под ногами. Бежать ему было некуда и незачем.

И уж если совсем честно, то этот противный ноющий голос совести не раз принимался ему доказывать, что Карелин не убивал своих соседей. Ни теперь. Ни тогда – восемь лет назад.

Но, тсс! Об этом никто не должен знать, кроме него. И вряд ли когда кто узнает, ведь совесть ругает его тихо и редко…

Карелина он оставил в коридоре перед дверью кабинета. Указав ему взглядом на жесткую деревянную скамью, приказал:

– Жди…

И слегка подтолкнул Сироткина в спину в открытую дверь своего кабинета.

– Мне уже надо беспокоиться об адвокате? – нервно переплетя пальцы, неуверенно улыбнулся Сироткин.

– Все будет зависеть от того, что вы сделали. И чего нет, – глянул на него Женя исподлобья, включая компьютер. – Итак, начнем с самого начала: ваше имя, фамилия, дата рождения, род деятельности. Не делайте таких глаз. Таков порядок. И я не обязан помнить данные всех, кого допрашиваю.

Сироткин отвечал бойко, охотно. Даже пускался в лишние подробности, рассказывая о семье и детях. Осипову приходилось его одергивать.

– Какие отношения вас связывают с гражданкой Галкиной? Не пытайтесь врать мне так же, как супруге, – предостерег Женя, быстро печатая. – Мы все равно узнаем.

– Ну, не узнали же до сих пор, – угрюмо возразил Сироткин, качнулся на стуле и с плохо скрываемой неприязнью произнес: – Это все старая карга – подружка Пачкина. Она подсматривала за нами. Я заметил. Эти старики и старухи вечно путаются под ногами. Как надоедливые тараканы…

– И вы принялись зачищать от них мир? – выгнул брови Осипов.

– В смысле? – тот не понял.

– В том самом, что начали их истреблять, убивая по одному?

– Нет, конечно! – возмутился Сироткин наигранно. – Сами передохнут. Сколько им осталось-то!

– Ну… – с фальшивым смешком протянул Осипов. – Тут я с вами не соглашусь. Наш эксперт дал заключение, что если бы вашу тещу кто-то планомерно не травил, а потом, устав ждать финала, не задушил, прожила бы она еще достаточно. Здоровье у нее было отменное. Устали ждать, Сироткин? Где вы были в ночь ее смерти? Признавайтесь! Дождались, пока сосед по палате уснет. Вышли из палаты. Потом, чтобы не попасть на видеокамеру над входом в отделение, выбрались на улицу из окна туалета на первом этаже. Через пролом в заборе вышли к проезжей части, поймали машину… Хотя, постойте!

Осипов встал, обошел стол, наклонился над Сироткиным и тихо прошептал ему на ухо:

– Зачем вам ловить машину, если у вас есть любовница? Она, вступив с вами в преступный сговор, поджидала вас в своей машине, так?

Сироткин втянул голову в плечи, опустил взгляд, пальцы рук сжались в тугой замок.

– Она отвезла вас к теще. Подождала… Хотя могло быть и иначе! – Осипов отошел на метр, встал со скрещенными на груди руками перед допрашиваемым. – Она могла вместе с вами подняться в квартиру к вашей теще. Подождать, пока вы ее задушите. Потом помогла вам опустошить сейф…

– Хватит! – закричал Сироткин, вскакивая. – Не смейте меня обвинять! У вас нет ни единого доказательства. Вы притягиваете за уши сомнительные факты. У меня алиби!

– Весьма сомнительное, – вставил Женя, возвращаясь на место.

– Вы совсем упускаете из виду тот факт, что по соседству с Зинаидой Павловной поселился убийца. Буквально маньяк! Стоило ему вернуться, как ее убивают!

– А вы нарочно ждали его возвращения из мест лишения свободы, чтобы его подставить? Чтобы воспользоваться случаем?

Он снова начал печатать, понимая, что улик против этого пижона у него нет. Как и против Карелина.

Нет свидетелей. Нет отпечатков пальцев. Нет вообще ничего! Зато у всех есть алиби, мать их…

С таким же успехом в убийстве Сироткиной можно было обвинить всех жителей подъезда, или дома, или того же пожилого антиквара, заинтересованного в присвоении коллекции. Чем себе не мотив? Или даже ее дочь, которая спала одна в своей кровати. За это ее подозревать? Так спит половина человечества, между прочим.

– Какие отношения вас связывают с Галкиной? Вы так и не ответили.

– Мы любовники.

– Как давно?

– Два года. – Сироткин поднял на капитана умоляющий взгляд. – Только ее не вмешивайте. Ася – чистый, хороший человечек…

– Хороший человечек, который по вашей просьбе отправился к антиквару с вопросами о чужой коллекции? Да. Это точно ее характеризует как хорошего человека. – Осипов, фыркнув, перегнулся к нему через стол. – А кто перешел вам дорогу с фарфором, Сироткин? Кого, кроме Карелина, вы подозревали с вашей Асей? Она показала антиквару несколько мужских портретов. Среди них был Карелин. Кто еще?

– Остальные были «пустышкой», – отозвался зять Зинаиды Павловны после паузы, в течение которой он напряженно размышлял.

Врет! Тут же сообразил Осипов. Следует еще раз наведаться к антиквару. Или сюда его пригласить? Дед загадочный. Пожалуй, лучше в отделе с ним говорить. И так из-за его личной лояльности дело до сих пор ни с места.

– Откуда вы узнали, что коллекция фарфора исчезла из квартиры вашей тещи?