Забавы Палача

– И Хьюго, и я, – продолжал Медведь, – почувствовали, что дело не только в том, что Паулюс – голубой и любит заниматься групповым сексом, даже нарушая общепринятые нормы. Берн – это город, где на многое закрывают глаза, если ты ведешь себя осмотрительно, и даже если история с Руди и Врени не относится к разряду выдуманных, то в любом случае они не были малолетками, что недопустимо. Нет, дело было не в этом. Паулюс был на самом деле напуган, он опасался за свою жизнь. Почему? Что он знал или что подозревал, что могло вызвать у него панику?

– Большинство из вас знает, что такое допрос. Опытный следователь почерпнет больше информации из поведения подозреваемого, его жестов, телодвижений, чем из произнесенных им слов. И постепенно, по мере допроса, следователь способен почувствовать то, о чем думает подозреваемый, что он ощущает.

– Любое успешно проведенное расследование – не только результат упорного труда, успеху обязательно сопутствует элемент везения. До сих пор удача улыбалась только Палачу. По случайному ли совпадению или по тщательно разработанному плану, а может, в результате того и другого, он был недосягаем для нас. Иво был убит по его приказу до того, как мы успели с ним поговорить. Зигфрида, художника-татуировщика, постигла та же участь. Врени спасли, но она не может или не хочет ничего рассказывать. Эрика фон Граффенлауб, которая могла бы расколоться на допросе, мертва. Лоджа или вообще не было в доме, или он успел сбежать до нашего появления там. И так далее. Мы имеем дело с искушенным и удачливым человеком. Но удача никому не улыбается постоянно. Едва начав беседу с Паулюсом, Хьюго и я поняли, что мы наконец наткнулись на что-то очень важное. Теперь вы можете определить свое отношение.

Фицдуэйн нажал на кнопку “play” на диктофоне.

– Запись отредактирована, – уточнил Медведь.

– Послушаем, – сказал шеф.

Послышался слабый писк и затем голос Медведя:

– Паулюс, вы утверждаете, что вступили в связь с Бейлаком пять лет назад?

– Да.

– Вы по-прежнему являетесь любовниками?

– Нет… не совсем, – нерешительно произнес Паулюс.

– Я не совсем понимаю, – мягко сказал Медведь.

– Это непросто объяснить. Наши прежние отношения прекратились. Но время от времени он мне звонит, и я иду к нему.

– Почему, если все кончено?

– Я… я должен. Он… он может влиять на меня.

– В эмоциальном плане?

– Нет. У него есть фотографии и кое-что еще, и он пригрозил, что может отправить их в полицию.

– Ваша сексуальная жизнь нас не интересует, – успокоил его Медведь. – А что это за фотографии?

Наступило молчание, потом послышалось всхлипывание и за ним последовала редакторская пауза. Беседа возобновилась с середины фразы:

– …неловко, ужасно неловко говорить об этом, – произнес Паулюс сдавленным голосом.

– Значит, кроме близнецов фон Граффенлаубов, были и другие несовершеннолетние дети? – спросил Медведь.

– Да.

– Какого возраста они были?

– Разного. Обычно им было лет по пятнадцать или немного больше.

– Но не всегда?

– Да.

– Сколько лет было самым младшим? Опять молчание, можно было расслышать ободряющее сопение Медведя. Очень неохотно Паулюс ответил:

– Двенадцать или что-то вроде того. Я точно не знаю. Послышался треск, это Чарли фон Бек швырнул на пол свою кофейную чашку. Его лицо было белым от ярости. Фицдуэйн выключил диктофон.

– Идиот, тупой, безответственный, отвратительный идиот, – заорал следователь. – Как он мог?

– Чарли, успокойся, – сказал шеф. – Меня чуть не хватил удар. Я надеюсь, что чашка была пуста.

Чарли фон Бек невольно улыбнулся. Шеф подождал, пока фон Бек взял себя в руки и подал знак Фицдуэйну продолжать.

– А где происходили эти совокупления? – послышался голос Медведя.

– О, в разных местах…

– Например? В вашем доме?

– Нет, в моем доме ни разу. Бейлак любил все делать по-своему. Ему нужна была соответствующая обстановка, и, кроме того, он любил, чтобы под рукой были необходимые вещи, наркотики и прочее.

– И куда же вы направлялись?

– Точно не могу сказать. Иногда он заезжал за мной и надевал мне повязку на глаза. Он любил позабавиться. А иногда он требовал, чтобы я изобразил из себя незнакомца, и мы встречались, как в первый раз.

– Вы бывали на квартире Эрики?

– Да, но нечасто. Обычно мы направлялись в студию Бейлака у Вассерверк.

– Вы упомянули, что Бейлак предпочитает определенную обстановку. Вы могли бы ее описать? – спросил Медведь. – Почему это важно для него?

– Он любит ритуалы, различные ритуалы, – ответил Паулюс, голос его звучал напряженно.

– Какие ритуалы?

– Ну… что-то вроде черной мессы: с черными свечами и ложным человеческим жертвоприношением. Это больше походило на пародию черной мессы, но все же было страшновато.

Послышался голос Фицдуэйна:

– Вы могли бы описать комнаты, где это происходило?

– Таких комнат было несколько. И все они выглядели одинаково: пурпурные стены, черные шелковые портьеры и запах ладана. Иногда мы были в масках, иногда в масках были остальные.

– Расскажите мне о жертвоприношениях, – попросил Медведь. – Вы сказали, что там происходили ложные человеческие жертвоприношения.