Забавы Палача

– Я бы предпочел, чтобы Бейлак был не на своей территории, – сказал Килмара. – Одному Богу известно, что он держит у себя на этом складе.

– Мы попытаемся. Хотим в качестве приманки использовать картину Паулюса. Если Бейлак клюнет на это, Фицдуэйну даже не придется принимать участие в его аресте. Если же он не согласится прийти, мы переходим к плану Б. Как вы считаете, Фицдуэйн справится?

Килмара вздохнул:

– Он крепкий парень, но мне все это не нравится. Я за него отвечаю.

– Ну хорошо. Что нам еще остается? Он учует любого полицейского, как бы мы его ни замаскировали. Фицдуэйн во всяком случае может спокойно войти в его дом. А нам остается только надеяться.

– А как насчет этого парня Паулюса? – спросил Килмара. – Он был близок с Бейлаком. Откуда нам знать, не сломается ли он. Если это произойдет, Хьюго мертв.

– Чарли фон Бек клянется, что ему можно доверять. И Медведь, и Фицдуэйн считают, что ему можно верить. А сейчас он находится под постоянным наблюдением наших сотрудников, телефон его прослушивается, и мы его немедленно уберем, если что-нибудь почувствуем.

– Существует много способов передать сообщение, не прибегая при этом к помощи телефона, – заметил Килмара. – Завтра в это время все будет кончено.

– Смотрите, не забудьте проследить за соблюдением прав Бейлака.

– К черту его, вместе с его правами! – ответил шеф. Повесив трубку, Килмара обратился к мужчине, сидевшему перед ним в кресле:

– Вы уловили суть? Представитель Моссада кивнул.

– Ну и как вам Ирландия после отсутствия? – спросил Килмара.

Человек из Моссада улыбнулся:

– Как всегда, никаких существенных изменений.

– Теперь поговорим об американском посольстве и других вещах, – сказал Килмара. – Хотите выпить?

Он достал из ящика стола бутылку ирландского виски и два стакана. Уже темнело, когда они закончили беседу, и бутылка успела опустеть.

Мальчик лежал, повернувшись к нему спиной. Он отбросил одеяло во сне, и тело его выше пояса было обнаженным. Паулюс не мог вспомнить, как он здесь оказался. Он погладил спину мальчика, стараясь вспомнить, как тот выглядит. У мальчика были волосы золотистого цвета. На щеках у него был легкий пушок. Ему было от силы лет четырнадцать или пятнадцать. Паулюс почувствовал, что его член напрягся. Он придвинулся к мальчику и просунул руку. Он начал поглаживать член мальчика, почувствовал, как тот постепенно твердеет у него в руках. Он придвинулся ближе и прижался к мягким ягодицам мальчика.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Внезапно ему захотелось увидеть его лицо. Держа одной рукой член мальчика, второй он повернул к себе его лицо. Внезапно мальчик повернулся сам, он оказался больше, старше и навис над Паулюсом, сжимая в руке короткий нож с широким лезвием. Нож навис над его шеей и слегка пощекотал ее. Паулюс открыл рот, чтобы закричать, но было слишком поздно. Боль была нестерпимой. Кровь – его кровь – хлынула у него между глаз.

Он почувствовал, что его дергают за руку. Он боялся открыть глаза. Его тело было липким от пота. Сердце его бешено колотилось.

– Вы кричали, – послышался голос. Паулюс открыл глаза. Над ним склонился дежурный детектив. На наплечном ремне у него был прикреплен автоматический пистолет, и в правой руке он держал автомат МР-5 “хеклер-унд-кох”.

Дверь спальни была открыта, и Паулюс мог разглядеть очертания фигуры второго детектива.

– Извините, – сказал он, – мне снился дурной сон. “Дело не только во сне”, – сообразил детектив. Лицо его было безмятежным.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил он. “Нет, мне это не по плечу”, – подумал Паулюс. Он посмотрел на детектива:

– Спасибо, ничего.

Детектив повернулся, чтобы уйти.

– Который час? – спросил Паулюс. Детектив посмотрел на часы, ему придется написать донесение.

– Без четверти четыре, – ответил он, закрывая за собой дверь.

Остаток ночи Паулюс провел без сна, размышляя о цене, которую приходится платить за предательство.

Бейлак пил апельсиновый сок и прослушивал запись разговора с Фицдуэйном. Анализатор голоса не выявил ничего существенного. Разговор был слишком коротким, чтобы можно было получить более определенное заключение. Раньше анализатор неплохо помогал ему, может, уже разработаны новые, более чувствительные модели? Хотя Бейлак был уверен, что ничто не может сравниться с его собственной интуицией.

Является ли он подозреваемым? Вряд ли. Фицдуэйн несколько раз звонил ему до этого, и они нашли общий язык. Было бы странно, если бы он не зашел попрощаться. Это его последний день в Берне. Его – Бейлака – последний день пребывания в Берне и, как выяснилось, ирландец также покидает Берн. Такое совпадение. Хотя ставка столь высока, что имело бы смысл отправиться в путь прямо сейчас и не разгадывать эту загадку.

И все-таки идти до конца было невероятно привлекательным занятием. Альпинист ведь не отказывается от покорения вершины только потому, что погода неустойчивая. Нет, он не отступит. Риск, настоящий риск, вот что заставляет сердце биться сильнее. Я играю в прятки с жизнью, подумал Бейлак, и по его телу пробежала дрожь удовольствия.