Забег на невидимые дистанции. Том 2

– В следующий раз обязательно позвоню, чтобы предупредить. – Девчонка закатила глаза. – Ты смешно подпрыгнул на кровати, когда я постучала. Но слишком быстро сориентировался, как себя вести при чьем-то незаконном проникновении. Что читаешь? Пособие по выживанию в условиях слежки?

– Давно ты за мной подсматривала?

– Что ты, нет. Несколько минут всего.

В тот момент Сет Ридли явно приложил усилия, чтобы сдержать улыбку, а Нина сделала вид, что не заметила этого. Он подкатил к окну компьютерное кресло, вальяжно развалился в нем, сложил руки на голом животе и вытянул длиннющие ноги в свободных трико.

Растянутая резинка низко сидела на бедрах, открывая поперечные мышцы. От каждого движения переливалась мелкими звеньями на шее тяжелая цепочка, на мочках и сосках бесстыдно блестели тонкие железные колечки, но сейчас нагота нисколько не смущала Сета: он был в своих владениях. Сама его поза заявляла, что он примирился с вторжением и готов уделить внимание гостье.

– «Особое мнение».

– Ты читаешь «Особое мнение»?! Я обожаю эту книгу!

Он кивнул, как будто знал это. Знал обо всем, что она любит.

– Я слышал, как вы с Отто ее обсуждали, и мне стало интересно.

– Кто бы мог подумать, что ты обращаешь внимание на такие мелочи. Красивая кошечка. Как зовут?

– Бродяга. – Парень впервые улыбнулся, но позволил себе это только в отсутствии зрительного контакта с Ниной.

– На тебя похожа.

Словно понимая, что говорят о ней, Бродяга показалась из тьмы и сразу же запрыгнула хозяину на колени.

– Не отлипает от тебя, – заметила Нина, а про себя подумала: понимаю ее.

– Нашел ее котенком, как переехал в Мидлбери, – пояснил Сет, сложив руки так, чтобы кошка устроилась в них, как в корзинке. – Забрал с улицы. С того вечера она все время рядом и слушается только меня.

Я в нем не ошиблась, – подумала Нина, наблюдая, с какой лаской Ридли обращается с кошкой и каким доверием отвечает питомец. Пусть Ларс говорит что угодно, но я не ошиблась в нем. Не может быть плохим человек, который любит животных и помогает детям.

– Мы с отцом всегда хотели собаку, но мама против, – неожиданно призналась Нина. – У нее аллергия на шерсть. И вообще она зверей не очень любит. Тем более в доме.

Сет поудобнее устроился в кресле, одной рукой придерживая кошку, а другую положив на подлокотник. Вряд ли он хоть на секунду задумался о том, удобно ли Нине висеть на ограждении на уровне второго этажа. Он принял это как данность. Неудобно? Нечего было лезть. И вообще-то в этом есть смысл.

– А что она любит?

– М?

– Что любит твоя мама? Ты говоришь, животных она не очень любит.

– А, ты об этом. Сложный вопрос.

– Вообще или для тебя?

– Наверное, для меня, – призналась Нина. – А твоя?

– Вязать. И все шоколадное.

– Моя печет торты и пирожные на заказ. Они бы поладили.

– Серьезно?

– У нас вместо кухни скоро кондитерская будет, повсюду ее миксеры, блендеры и формы. – Нина даже освободила руку, чтобы взмахнуть собранными вместе пальцами, но вместо этого опасно покачнулась. Сет по инерции дернулся в ее сторону, хотя все равно не успел бы, реши она падать по-настоящему.

– Крепче держись, – пробурчал он хмуро и снова посерьезнел, будто его подловили на чем-то личном, но уже спустя минуту расслабился, поглаживая мягкую шерсть Бродяги. Нина тоже этого хотела, но не решилась попросить, ведь для этого пришлось бы залезть внутрь.

Она смотрела на Сета и никак не могла понять, что движет эмоциями этого парня. Порой они казались необъяснимыми. Мотивация его действий, контекст произносимых слов, мимика и текущее настроение зачастую оставались в слепой зоне. Как будто смотришь на выглядывающего из болота аллигатора, но вода такая мутная, что ты никогда не узнаешь, насколько велика рептилия там, внизу, пока она не покажется полностью. Но аллигаторы, как правило, умные, хладнокровные и терпеливые – они держат снаружи только часть головы, да и то потому, что на ней глаза.

Любят наблюдать.

Сет Ридли был из тех ребят, которые словно приходят в старшую школу с мозгами и привычками тридцатилетнего. Наблюдая чужое веселье, халатность и инфантильность, на фоне которых ему приходилось существовать, он ощущал себя безвозвратно взрослым для всей этой беспечной чепухи. Поэтому положительные эмоции на его лице вызывали диссонанс.

Вот у него, оказывается, есть кошка, а Нине удивительно. Он читает книгу, и это снова удивительно. Запомнил, что они с Отто обсуждали, ну надо же. Сколько еще сюрпризов ожидать? И как много он на самом деле о ней знает? Ведь, если подумать, Нина не знает о нем ничего, кроме того, что ей сегодня вывалил Клиффорд. А ведь они почти год учатся в одном классе.

Сейчас, глядя на него в домашней обстановке, становилось ясно, как много напускного в той версии Сета Ридли, которая ходит в школу. Но назвать его лицемером или притворщиком не получалось даже мысленно. Скрытным, осторожным и недоверчивым – без сомнений.

Некоторое время они молчали, словно каждый вечер проводят так, как сейчас. Нина предчувствовала: Сет вот-вот решится ей что-то сказать. И не ошиблась.

– Теперь он достает тебя. Я видел, не отрицай.