Забери мои страхи

– Ненавижу тебя! – кричу я, вытирая слезы с лица.

– Не смей со мной так разговаривать! – отец садится в машину и поворачивает ключ в зажигании. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Алекса. Я до сих пор не верю, что покидаю Бостон навсегда. Автомобиль трогается с места, и Алекс бежит за нами, а вслед за ним выбегают на дорогу его родители. Алекс все дальше и дальше от меня. Кажется, теперь я поняла, что больше не увижу его никогда.

– Я не прощу тебе этого, – кричу я на отца и опускаю свой взгляд на свою ладонь. – Никогда!

В руке я держала круглую подвеску, внутри которой было изображено дерево. Алекс успел мне ее передать до того, как наши руки расцепились.

– Беатрис… Трис?

Я посмотрела на доктора опустошенным взглядом. Тогда мне было девять. Я убеждала себя, что ничего не понимаю, но нет, на самом деле я понимала все.

– Если вам тяжело, мы можем отложить наш разговор до следующего приема.

– Мы были очень близки…– выдавила я, прогоняя прочь воспоминания из головы.

– Большую дружбу тяжело разорвать. Я понимаю, что вы хотите донести до меня. Но скажите, Беатрис, отец увез вас в Хьюстон, как давно вы вернулись в Бостон?

Я прикусила губу:

– Честно говоря, вчера утром.

– Почему вы с отцом приехали сюда снова?

Я закусила губу.

Конечно, я не могла ей сказать правду. Не могла сказать, что отца я не видела последние четырнадцать месяцев и без понятия как он живет.

– У него командировка по работе и я напросилась в эту поездку вместе с ним.

Смотрю на недоумевающее лицо врача, затем опускаю голову.

– Вы пережили здесь самые худшие моменты в жизни. Зачем вам это?

Если бы она только могла догадаться, что самое худшее меня ждало в Хьюстоне. Я просто еще не знала об этом.

– Я хотела увидеть это место снова. Ведь столько времени прошло, – я пытаюсь улыбнуться, чтобы казаться более правдоподобной. – Когда я была маленькой, отец будто оторвал меня от дома. Сейчас я будто ощущаю, что я не довела все до конца. Понимаете?

– Не совсем. Вы же были ребенком. В таком возрасте детям легко внушить вину.

Я посмотрела на нее. Доктор Крамкай принялась снова что – то записывать.

– Вы собираетесь встретиться с Алексом?

Я покачала головой.

– Нет. Конечно, нет. После нашего переезда Уоррен сделал все, чтобы мы исчезли.

– Вы чувствуете себя виноватой?

– Да. Все эти годы я старалась оставить прошлое позади. Забыть обо всем, что здесь было, но теперь, когда я снова в Бостоне, это кажется невозможным.

Доктор Крамкай отложила записную книжку, внимательно глядя на меня.

– Что ж, не хочу вас расстраивать Беатрис, но нас с вами ждет большая работа. После смерти вашей мамы вам был необходим детский психолог. Но работа с ним, я так понимаю, не была проведена?

Я отрицательно помотала головой.

– Так же большой травмой для вас стала разлука с лучшим другом. Сегодня я только узнала вас и малую часть из вашей жизни. В детстве вам приходилось сдерживать эмоции, могу предположить, что вы пережили. Но вам нужно было выплеснуть все. Обычно такие дети проявляют себя с творческой стороны. Могут заниматься каким – нибудь направлением в спорте или может…

– Я рисую, – вырывается у меня.

– Хорошо. Что вы рисуете?

– Это картины… большие картины. В основном лица людей, но это не просто портрет. Вся картина раскрашена разными красками и в итоге на полотне можно увидеть лицо человека.

– С помощью красок вы выплескиваете свои чувства и это хорошо, правда. По крайне мере потому, что вам это необходимо. Невозможно держать все в себе. Но, Беатрис, поймите, что следующий сеанс мы не сможем с вами просто говорить. Мы, к сожалению, ходим по поверхности вашей проблемы. Вам нужно научиться принимать свое прошлое и уметь о нем говорить.

– Вы ничего не знаете обо мне, – промолвила я сразу же.

– Да, это так. Но я хочу попытаться вам помочь, и если вы сами не захотите этого, то у нас, к сожалению, ничего не получится. Вы в чем – то себя вините, и я пока не могу понять, в чем именно. Скажите, вы были уже на могиле своей мамы?

Я судорожно глотнула.

– Нет.

– В первую очередь я бы посоветовала вам сходить туда.

– Нет…, – снова повторяю я.

– Что вас так пугает?

Я отвела от нее свой взгляд.

– Я еще не готова.

– Восемь лет Беатрис. Вы не видели могилу своей мамы восемь лет и разве сейчас вы не хотите ее навестить? Я советую вам не как психолог, а как поступила бы я на вашем месте.