Забери мою боль

– Нет, не переживай. Никто тебя не тронет, никто даже косо не посмотрит, этого даже не бойся, поняла? – Катя заглядывает мне в глаза. А я чувствую, что вот-вот и разрыдаюсь. Господи, как стыдно-то!

– Покушай. Тебе нужны силы, – она подталкивает мне поднос.

Я на самом деле жутко голодная. Выключив паровую установку, устраиваюсь рядом с подругой. Пока я ем, она не сводит с меня глаз.

– Лука приедет за мной через полчаса. Ты как? Можем тебя довезти.

Я пожимаю плечами. Понятия не имею, куда мне ехать. По-хорошему, остаться бы здесь, в клубе. Не хочу ни кому навязываться. Ни ей, ни Илаю.

– Тебе нужно поехать к нему. Ты не должна убегать от него сейчас, Нина.

Опускаю глаза в пол и думаю о том, что даже подруга не знает всей правды.

– Я не уверена. Он так побежал за ней, схватил ее на руки. Ты знаешь, а ведь сегодня утром я наговорила ей гадостей. Теперь чувствую себя виноватой…

Катя поднимается с дивана, покосившись на меня.

– А вот это вообще полый бред. Я, конечно, люблю Юльку и желаю счастья им с Потапом. Но она порой бывает сущим демоном. И утром всеми силами нарывалась на грубость. Была бы я на твоем месте, чего похлеще бы сказала ей.

Катя наклоняется и целует меня.

– Я уехала. А ты задумайся о моих словах.

Подруга направляется к дверям, а я задумчиво смотрю ей в спину.

– Ты же была против!

Она оборачивается, смотрит на меня недоуменно.

– Ты говорила, что Илай не для меня.

Катя задумчиво хмурится.

– Я так и думала. Но сегодня увидела, насколько он погряз в тебе, Нина. Если бы на меня смотрели с такой одержимостью… я бы замуж выскочила на следующий же день.

***

Квартира была пустой. На часах десять вечера, от него ни звонка, ни сообщения.

Я прошла внутрь и бросила ключи на комод. Мне вдруг стало холодно здесь. Может, я зря пришла к нему? Потап вернулся из больницы еще три часа назад. Мужчина успел вымотать всем бойцам нервы, погонять в клети Танка. А Илай так и не появился.

Прохожу по темным помещениям – глухая тишина сковывает каждый сантиметр души. Мне неуютно в ней, мне страшно. Хочется прокричаться, проплакаться. Громко хлопнуть дверью и бежать по улице, куда глаза глядят. Хочется выплеснуть все то, что так скребет внутри, хочется избавиться от этого.

К черту! Не нужно было этого делать! Я хватаюсь за сумку и иду к выходу. И в этот момент входная дверь открывается и в проеме появляется он. Высокий, огромный, с тяжелым взглядом, сканирующим меня.

Замираю в нерешительности. Смотрю на то, как он сбрасывает кроссы, как проходит по коридору, приближаясь ко мне. Он рядом, я чувствую его дыхание на себе. От Илая разит алкоголем.

Мне так больно. Я боюсь услышать от него что-то грубое. Боюсь, что он не примет меня теперь. Я бы не приняла…

– Илай…

Он кривится. Подносит палец к моим губам. Не дает мне сказать ни слова. Взгляд – замутненный алкоголем, грустный какой-то. Он ведет по верхней кромке моих губ, наблюдая за своими движениями.

– Не ври мне больше, никогда не ври… – слетает с его губ усталый шепот. Я чувствую, насколько он выжат. – И то, что ты не договаривала я тоже рассматриваю как гребаное вранье.

В глазах снова начинает печь.

– Прости…

Он кивает. Проводит ладонью по волосам, убирая пряди мне за плечи.

– Я знаю, почему ты это делала и я понимаю тебя. Но больше так не делай.

Мне горько от того, что я сделала ему больно. Понимаю, что запуталась. Понимаю, что дальше так не может продолжаться. Нужно рассказать ему все. Он заслуживает знать всю правду. Только он.

– Я должна еще кое-что…

Илай кривится. Резким движением вбивает меня в стену. Прижимается ко мне, закрывая мои губы ладонью. Я чувствую, как громко бьется мое сердце. Но совсем не от страха.

– Потом, цыпленок. Все разговоры потом, – шепчет у самых губ. Нейман убирает ладонь, не сводя глаз с моих. Но у меня в груди горит все огнем. Я хочу, чтобы он знал!

– Илай, ты должен знать перед тем…

Подцепляет пальцем мой подбородок, злится. Скулы напряжены, в глазах снов полыхает огонь.

– Расскажешь утром. Я устал от разговоров. Раздевайся.

Илай

Она нервничает. Вижу как губы кусает, пальцы заламывает. Снова убежать хочет. Твою мать! Я тоже хорош. «Раздевайся». С ней по-другому нужно, нежно. А я не умею нежно.

– Раздевайся… – повторяю команду.

На пути у нее встаю, перегораживая дорогу.

Она кривится, головой мотает.

– Не надо.

– Ты говорила в первую встречу, чтобы я был сильным, а сама бежишь…

В ее глазах слезы. И это п*здец как не нравится мне.

– Ты не захочешь на меня смотреть.

Вены крутит от злости. Не шел к ней специально, алкоголем заливал свой гнев. Знаю, что могу наворотить бед в таком состоянии. Но сколько бы не пил, раздирает изнутри так, что дурно.

– Разденься, цыпленок. Дай мне посмотреть на тебя, мы ведь по-другому не поймем, – пытаюсь звучать ласково. Только голос сиплый, как у старого курильщика.

Сглатывает, неспешно. Будто пытаясь оттянуть время, стягивает с себя худи и джинсы. Остается в нижнем белье. Секунды тянутся с мучительно медленной скоростью. Но я не тороплю ее. Она должна сделать все сама. Она должна наконец-то раскрыться.