Забери мою боль

Вдруг раздается рингтон его телефона. Мы замираем. Илай хмурится, но продолжает меня целовать.

– Иди. Может срочное что…

Я выбираюсь из его объятий. Этот звонок действует на меня отрезвляюще. Мы ведь даже не поговорили, так ничего и не выяснили. А сексом проблемы не решить.

Нейман чертыхается, но встает с постели. Подходит к тумбочке и забирает телефон, принимая вызов. Он стоит лицом к окну, а я смотрю на его спину крепкую, на его плечи широкие, и чувствую, что в данный момент, прямо сейчас ему больно. Правая сторона мышц немного напряжена, как и шея…

– Да, Остап. У тебя что-то срочное? – его тон недовольный.

Я подхожу к нему и касаюсь его правой лопатки ладонями. Чувствую, как эта боль проникает в меня. Не сильная, но давняя, выматывающая. Он не говорил мне о ней. Не хотел зря беспокоить или не хочет показывать мне слабости? В любом случае, мне не нравится, что он терпит ее. И не нравится, что Илай все еще не пошел в больницу.

Бабушкин дар свел меня с монстром. А свой я ненавидела. Я убегала от него… Но он всегда был во мне. Но когда я сама захотела воспользоваться им, то он подарил мне любовь. Он сделал меня счастливой. И сейчас, вспоминая слова бабушки, я понимаю, как она была права.

« Ты не убежишь от себя, Нинель. Не спрячешься и не обманешь. Ты та, кто ты есть. Ты должна лечить людей…»

И я лечу. Его. Единственного, кто протянул мне руку помощи, когда она была так нужна. Того, кто с первой минуты был для меня стеной каменной. И я сделаю все, чтобы он был в порядке.

– Меня сегодня не будет, я взял выходной. Потап в курсе…

Я прислоняюсь лбом к его спине, внутри все дрожит. Я так люблю его. И это чувство внутри меня вдруг становится таким огромным! Оно распирает изнутри, давит на грудную клетку, и мне жизненно необходимо поделиться с ним. Обхватываю руками его талию, прижимаюсь к нему с такой силой, что становится немного больно.

– А где собираетесь зависнуть? Хорошо, мы постараемся быть, – смеется. – Ладно, давай, не забудь завтра в одиннадцать в клети.

Илай сбрасывает вызов, тянет за руку, заставляя обойти его. И когда мы оказываемся лицом друг к другу, он обхватывает ладонями мои скулы и всматривается в глаза.

– У нас есть незаконченное дело, – усмехается. Понимает ведь все. Каждую мою эмоцию читает. И боли больше нет. И в глазах его тихое море спокойствия.

– Нет, – заявляю твердо. Он хмурится. – Мы должны поговорить. И ты должен узнать всю правду.

***

Сегодня слишком жаркий день. Я опускаю стекло, и ветер начинает трепать мои волосы. Он рядом. То и дело посматривает на меня. Всю дорогу Илай держит меня за руку, с легкостью управляя автомобилем свободной рукой. Я знаю, что он тоже взволнован, хотя и никогда не покажет этого. А уж как боязно мне, я даже думать об этом не хочу.

– Цыпленок, может ты мне сразу скажешь адрес? Вот сейчас куда сворачивать? – он останавливается на одной из развилок.

– Сейчас направо. Там немного осталось.

Я боюсь ему говорить. Пусть смешно звучит, но я, как могу, оттягиваю подольше момент правды. Знаю ведь, что сейчас придется все рассказать, пропустить весь ужас снова через себя. Я не хочу этого до тошноты, до головной боли. Но и по-другому нельзя. Илай должен знать все.

Несколько минут мы едем по проселочной дороге. Я уже вижу синюю крышу дома, как у Илая начинает звонить телефон.

– Вот здесь, – показываю ему, где остановится.

Он кивает, слушая собеседника.

– Мне жаль, Потап. Как она? – его голос напряженный и потухший. Я замираю, смотря на него.

Значит, Юля потеряла ребенка. Мне вдруг становится не по себе, холодно даже. Почему-то кажется, что я не должна слушать этот разговор… Я выхожу из машины и направляюсь к калитке. Илай следует за мной. Ставит машину на сигналку, все еще слушая собеседника.

– Да, конечно, я заеду к вам. Но я сейчас не в городе. Там Остап позвал всех на дачу с ночевкой завтра. Думаю, тебе тоже нужно там быть…

Он молчит. Видимо, Потап отказывается.

– Ты должен, Потап. Потому что Лука все еще в опасности и нам нужно решить этот вопрос.

Я вижу, как из дома выходит тетя Маша. Напряженно всматривается вдаль. Видит меня, улыбается. Но когда ее глаза наталкиваются на Илая, она хмурится.

Нейман сбрасывает вызов.

– Прости.

Я смотрю на него. Не знаю, что будет дальше через час. Не уедет ли он, не бросит ли меня? И в тоже время я понимаю, какие это дурацкие мысли. Это ведь Илай. Он не бросит.

– Ты готов? – улыбаюсь. Он усиленно всматривается во двор. Я даже начинаю думать, что он сейчас отмахнется и уйдет. Но в следующий момент мужчина обнимает меня за шею и, притянув к себе, целует в губы.

– Еще неделю назад был готов, цыпленок, – улыбается мне.

– Мама! Мама приехала! – раздается громкий детский визг. Чувствую, как пальцы Илая напрягаются на моей талии. Обернувшись, вижу дочку, бегущую к нам по дорожке.

– Ева, стой! Ева! – испуганно кричит тетя Маша, все еще не понимая, кто рядом со мной. А я уже и не помню ничего. Даже того, что ошарашенный Илай рядом. Я срываюсь к ней навстречу, и только когда малышка оказывается в моих руках, мое сердце отмирает и начинает биться громко-громко.

***