Забери мою боль

– Ты ушла от меня, бросила. Скажи, и чего тебе всегда не хватало? – прошептал, ведя пальцами по моему лицу. Меня затошнило.

– Все вы бабы шлюхи, все с легкостью меняете один хер на другой, – рычит, сжимая мои волосы. Мне больно. Хочется кричать от страха. Но я словно кролик, замираю в испуге под взглядом его черных глаз.

– Ты болен, Костя. Тебе нужно лечиться, – хрипло, сквозь слезы. Зачем он пришел? Зачем рушит мою жизнь и еще больше закапывает себя.

Я тянусь к нему несмело, надеясь достучаться до остатков разумного в нем. Я все еще верю, что там, в груди, у него не только кусок льда, но еще что-то осталось от сердца.

– Тебя бросила первая жена. Это она ушла к другому, к твоему лучшему другу, а не я! Это все было до меня, Костя. Я всегда была верной тебе и никогда бы не сбежала, если бы ты любил меня…

Я не люблю его. Давно уже не люблю. Но мне так больно понимать, что он заберет меня у Илая. что он разлучит нас и окончательно сломает мою жизнь. Я пытаюсь достучаться до него. Но, видимо, зря. Потому что как только я произношу эти слова, он меняется в лице.

– Я не любил тебя, мразь?! – Костя дергает меня и отбрасывает в сторону. Отходит на несколько шагов. А я сжимаюсь в комочек от новой волны страха.

– Я не любил тебя?! Я забрал тебя из глухой деревни, когда ты осталась одна! Я приютил тебя и дал тебе все!

Он не слышит меня. Не способен услышать.

– И я была благодарна тебе! Всегда! Я никогда даже не смотрела на других! Ты спас меня, Костя. А потом убивал. Медленно, долгие годы! Ты лишил меня образования! Ты лишил меня жизни! Это ты избивал меня и насмехался! А я человек! Я не твоя вещь!

– Ты ушла от меня! Разве не так?!

– Я ушла после того, как ты в очередной раз пришел домой в невменяемом состоянии! После того, как ты схватил меня и перекинул через балкон на глазах у нашей дочери! После того, как ты держал меня за ноги и грозился отпустить, если я не признаюсь, с кем трахалась!

Он присаживается передо мной. По лицу текут слезы, я смотрю на него сквозь пелену. В его черных глаза полное сумасшествие. Смотрю вниз и вижу только свою боль. Ему кроме нее ничего не нужно.

Безнадежность и полный крах – вот что я чувствую. Он не отпустит. Убьет. И меня, и Илая. А я не могу допустить, чтобы пострадал еще один Нейман. Самый дорогой мне Нейман.

– Но я ведь был прав, – шепчет, водя пальцами по моим губам. Меня передергивает от его касаний. Никто, кроме Илая, не тронет меня. Никто, кроме него…

– Ты ведь убежала… а я искал. Несколько месяцев искал тебя, суку. А ты пряталась тут. Нашла себе новый хер и трахалась, да еще и дочь мою впутала в это дерьмо, – пощечина.

Я на полу, а он нависает надо мной. Не плачу. Во мне слишком много страха, чтобы дать волю эмоциям. Полная тишина, звенящая, напряженная.

Удар, еще и еще. Мне больно. Меня скручивает в комок , боюсь закричать. Не хочу, чтобы Ева это видела. Не хочу, чтобы дочка слышала все, что здесь происходит.

Он замирает. Выпрямляется, возвышаясь надо мной. Несколько секунд смотрит на меня…

– Бл*ть! Вот ты сама меня вывела! Я ведь не хотел! А ты начала! – выругался и отошел в сторону. Схватив с дивана мой телефон, стал набирать номер.

– Любимый, – произнес с едкой ухмылкой, читая то, как записан у меня в телефоне Илай. Сглотнул, сплюнув в сторону. Прямо на пол.

– Пора кончать с ним. Сейчас он приедет спасти тебя. И я вырву ему яйца и заставляю их сожрать, – он усаживается рядом. Сгребает рукой меня, заставляя подняться в сидячее положение. Моя скула нестерпимо болит, я держу ее ладонью.

– Сука, – цедит сквозь зубы, бросая мой телефон на пол. Повернувшись, несколько долгих секунд смотрит в упор мне в лицо

– Не берет, мудак. Ну ничего. Мы дождемся. Дождемся его. Он ведь обязательно придет к тебе… Да, Любимая? – в его голосе мандраж. Он как маньяк, как наркоман, ширнувшийся дозой. Я буквально чувствую исходящие от него волны наслаждения и предвкушения.

Мне так страшно! Я боюсь за дочку и Илая. Я жалею, что, сбежав, осталась с дочкой. Нужно было спрятать ее как можно дальше. Чтобы даже через меня он не смог выйти на Еву.

Поворачиваюсь к нему, в глаза его смотрю открыто, пряча за пазуху всю ненависть к нему.

– Не надо. Просто уедем, – со слезами в голосе тянусь к нему. – Я уеду с тобой и никогда не вспомню о нем. Я была с ним только потому, что мне некуда было податься. Пожалуйста, Костя…

Я ненавижу себя за эти слова. Потому что они ложь. Но сейчас я не могу придумать ничего другого, что спасет хотя бы его…

Он щурится. Следит внимательно за моими пальцами, гладящими его руку.

– Ты такая тварь, – вдруг цедит сквозь зубы, сжимая мой подбородок пятерней. – Сидишь и в глаза мне говоришь, что еб*лась даже не из чувств.

– Вмазать бы тебя об стенку головой пару раз, чтобы мозги на место встали. Но, бл*ть, не встанут же… – цедит брезгливо. Поднимается на ноги.

– Я забираю дочь.

Кровь в венах стынет от этих слов.

– Нет, пожалуйста, – срывается всхлип.

Он оборачивается, смотрит на меня сверху вниз.