Забери мою боль

Глава 43. Главный бой

Он нервничал. Вел неаккуратно, резко входил в повороты, превышал допустимую скорость. То и дело звонил кому-то, давал команды. Из обрывков фраз я поняла, что его пытаются арестовать.

Мы приближались к окраине города.

– Твою мать, – процедил Костя, оглядываясь в зеркало заднего вида. – Еще хвоста не хватало! – он съехал с федеральной трассы на проселочную дорогу. Мы с Евой подпрыгнули на кочках так, что я ударилась головой.

Я прижала к себе дочь, Костя прибавил газу.

– Что ж за сука такая упертая, – процедил сквозь зубы, входя в резкий поворот. Он снова набрал номер Сергея.

Я обернулась. Сзади нас, практически догоняя, ехал черный Лэнд Крузер. Я посмотрела на номера машины и сердце сдавило тисками. Стало нечем дышать. Отвернулась, моргнула и снова посмотрела назад. Но это не было видением. Это был Илай.

Я сильнее прижала к себе дочку, прикрывая глаза. Было страшно. И в то же время сердце ликовало от мысли, что он нашел меня, что не отступился, несмотря ни на что.

Крузак обгонял нас, Костя все больше нервничал. Он вилял на дороге, пытаясь помешать Илаю. В один момент, когда Нейману пришлось в очередной раз немного притормозить, наши взгляды встретились.

– Зачем ты это делаешь? Он ведь не пощадит, – прошептала беззвучно. Прикрыла глаза, а по коже озноб. Эмоции раздирали меня. Мне было страшно за любимого.

Илай ударил по сигнальному гудку.

– Тормози! – кричит Воронову.

Костя всматривается в его лицо и скалится.

– Это наш любовничек! Ну и тем лучше! Грохнем его по дороге, – ухмыляется ублюдок, а в следующий момент машину отбрасывает немного в сторону – Илай оттесняет нас к обочине.

– Тормози! Разговор есть! – снова кричит Илай.

– Ну, давай побазарим, – Костя резко бьет по тормозам. – Сам напросился, – цедит сквозь зубы, вытаскивая из багажника пистолет. Передернув затвор, выходит из машины.

Смотрю на то, как открывается дверца машины Илая, как он выбегает на улицу и несется в нашу сторону. Паника сковывает каждый сантиметр тела.

Все происходит так быстро! Несколько секунд могут решить исход всего! Я не думаю. Я делаю.

– Милая, оставайся здесь, прижмись к полу, поняла?

Дочка кивает. Обнимая плюшевую игрушку, она ложится под сиденье, как я ее и просила, а я выхожу из машины.

Костя стоит у капота. В его руках пистолет, направленный на Илая. С одержимостью во взгляде сканирую его. Вижу жуткие синяки и гематомы на его лице, и представить боюсь, сколько боли он перенес на том бое. Я делаю шаг в сторону, выходя из-за спины Кости. Наши взгляды встречаются – его заостренный, полный тревоги. Лицо усталое, осунувшееся, но в нем столько злости сейчас, она вибрирует в воздухе. Кажется, он только на своем гневе и держится.

– Все хорошо, – говорят его глаза. Всего доли секунд длится наш немой разговор, но этого достаточно для того, чтобы в душе появилась надежда. Она расцветает, будто подснежник посреди темной холодной зимы. Она теплыми солнечными лучами согревает мою истерзанную страхами душу. Илай – один среди армии людей Воронова в окруженном городе. Но даже так я чувствую себя защищенной. Я хочу бороться. Впервые ощущаю это чувство маленькими разрядами тока, пробегающего по нервным окончаниям.

– Отпусти их, и я не трону тебя, обещаю, – произносит Илай, смотря на Костю абсолютно спокойным взглядом. Илай без оружия. Он стоит, широко расставив свои высокие мощные ноги. Его кулаки сжаты, а взгляд не выражает абсолютно ничего. Но я то знаю Илая. Он замер перед прыжком. Косте не уйти отсюда целым. Нейман не позволит.

Воронов смеется. Обернувшись, щурится.

– Ты смотри, какой уверенный в себе.

Костя аж трясется в предвкушении. Чокнутый ублюдок. Он возвращает взгляд к Илаю и поднимает пистолет, прицеливаясь.

– А у меня другой план. Ты становишься передо мной на колени, и я пускаю пулю тебе в лоб. Твое счастье, что я спешу, иначе умирал бы ты намного дольше и мучительнее.

Илай с места не сдвигается. Сжимает кулаки. С уверенностью и без капли страха смотрит на него.

– Цыпленок, сядь в машину, – раздается его рык, а глаза ни на секунду не покидают Костю. Он контролирует каждую его движение.

– Костя, не нужно, не трогай его… – шепчу пересохшими губами.

Воронов передергивает плечом. Илай на этот раз переводит на меня взгляд. И в нем столько ярости.

– Я. Сказал. Сядь! – оглушительно громко. Вздрогнув, тянусь к дверце… Еще никогда Илай не был так груб со мной. Но его тон приводит в чувства. Я прыгаю в машину, закрывая за собой дверь.

– Мамочка…

Ева поднимает на меня глаза. Испуганная. Заплаканная.

– Тише, милая, лежи… – наклонившись, целую ее.

На улице начинается что-то невообразимое. Когда я поднимаю глаза к лобовому, то больше не вижу Илая. Костя куда-то срывается. А я сжимаюсь внутренне в ожидании выстрелов.

Внутри звенящая тишина. Гул, словно после взрыва, будто от контузии. Такое чувство, что мое тело действует отдельно от головы. В ней ни одной мысли, а руки делают все сами.