Забери мою девственность

— Пропустите, — слышу требовательный голос и отмираю. Студентов расталкивает корреспондент местного канала, расчищая обзор для оператора.

Спускаюсь на тротуар, вручаю огорошенной Ставцевой букет. Обнимаю за талию и впиваюсь в губы.

Эффект неожиданности срабатывает, и Тая даже не пытается сопротивляться. Ведет себя как послушная кошечка. Студенты улюлюкают и всячески поддерживают реалити-шоу.

Усаживаю Таю на порожек кареты. Встаю перед ней на колени. Здесь было бы уместно подарить футляр с обручальным кольцом. Но мой сценарий этого не предусматривает. Поэтому я пошел другим путем.

Расстегиваю молнию ботфорта и стягиваю сапог с ноги. Провожу ладонью по изящной стопе. Помещаю ножку в безумно дорогую красную туфельку. Проделываю ту же операцию с другой ногой.

От совершаемых манипуляций возбуждаюсь, как пацан. Похоже, я фут-фетишист. Надеюсь, окружающие не заметят мой внезапно возникший жесткий стояк.

Хотя. Пусть замечают. В сценарий вполне вписывается.

Затаскиваю Ставцеву в ландо и водружаю ей на голову корону. Была мысль захватить ей платье принцессы, но апрель на дворе. Сам я потерплю, Таю замораживать не готов. Короны для понятного образа вполне достаточно.

В карете еще раз глубоко целую Таю на публике, и мы неспешно под крики болельщиков покидаем университетскую площадь.

Глава 22. Эверест

Тая

Пыховцева ведет себя крайне подозрительно. Сначала уговаривает в пятницу посетить какой-то новый боевик. Нехотя соглашаюсь.

После лекций тащит меня в столовую. От приглашения в гости отказывается под надуманным предлогом. Мои родители планируют вечером выехать на дачу. Юлька утверждает, что мы помешаем им спокойно собраться.

Пьем очередной чай в столовой. Появляется Рудов с компанией юристов. Мажет по нам глазами, сдержанно кивает Юльке.

— Точно не хочешь, чтобы я поехала с тобой на завтрашнюю вечеринку? — интересуюсь в очередной раз.

Пыховцева рассеянно посматривает на экран смартфона.

— Нет, не надо. Обойдусь без моральной поддержки. Взрослая уже девочка, — натянуто улыбается.

— Ок, — закрываю вопрос.

— Знаешь, Тая. В средневековье правом первой ночи пользовались не только феодалы, — задумчиво говорит Юлька, — священники тоже активно использовали служебное положение. В итоге, у уважающей себя крестьянки не было никаких шансов донести невинность до брака.

Кидаю быстрый взгляд на Рудова.

— Ты хочешь сказать, что сын вице-губернатора…

— Нет, — прерывает Пыховцева, — не хочу ничего сказать, просто почему-то вспомнилось.

Хочу ответить, но у Юльки пиликает телефон, и она углубляется в изучение сообщения.

Вдруг вскакивает и хватает меня за локоть.

— Пойдем прогуляемся перед сеансом, — лихорадочно бормочет Пышка.

Набрасываю пальто. Относим подносы со стаканами в окошко для грязной посуды и идем на выход.

На крыльце университета я застываю и с открытым ртом смотрю на карету, запряженную лошадьми. Она стоит перед главным входом прямо на проезжей части аккуратно под знаком о запрещенной остановке. Рассматриваю кучера, поэтому не сразу замечаю пассажира.

Мне везде мерещится Ларин. Я не успеваю удостовериться в своем подозрении, потому что Пышка хватает меня за руку и тащит по ступенькам вниз прямо в толпу собравшихся зевак. Она как Моисей раздвигает человеческое море и обеспечивает нам место в первом ряду.

Встречаюсь взглядом с Лариным, и сердце пропускает пару ударов. Мне кажется, мы застыли в вечности, а весь мир перестал существовать.

Рассеянно принимаю от него букет и растворяюсь в поцелуе. Все рациональные выкладки уплывают бумажным корабликом. Бросаюсь с головой в море своей любви. Пусть делает, что вздумается, только будет рядом. Купаюсь в его ауре, тону в жарких взглядах.

До конца не верю в происходящее. Я так безумно скучала.

Сижу в карете с не самыми лучшими рессорами и жестковатым ходом. Ощущаю себя самой счастливой девушкой на свете. Жмусь к Ларину, опустив голову на его плечо. Стараюсь на замечать толпы зевак на тротуарах главной улицы города.

Едем недолго. Останавливаемся у новой уродливой свечки и, вызвав лифт, едем на последний этаж. Там самый модный на данный момент ресторан «Эверест». Летом на крыше работает открытая площадка. Сегодня мы устраиваемся в основном зале у панорамного окна.

Бросаю взгляд на вид города за стеклом и перевожу его на Ларина. Хочется захихикать.

— Да, дресс-код я явно проваливаю, — правильно интерпретирует мое веселье Андрей. — Тебе со мной не стыдно?

Смеюсь уже открыто.

— Какой-то нелепый вопрос Золушке от принца, не находишь?

— Наверное, — Андрей пожимает плечами и тоже посмеивается.

Мужчины в солидных костюмах поглядывают на Ларина с явным неодобрением, их спутницы с любопытством.

— Ты не замерз? — задаю вопрос, который постоянно крутился на подкорке.

— Не успел, ехали недолго, — отмахивается Ларин.

Ловит мою ладонь, тянет к себе и целует пальцы.

Таю от всего происходящего. Пускай все только игра, которая скоро закончится. Я согласна быть тем мотыльком, который летит на огонь и растворится в его пламени.