Забери мою роль

У меня пересохло в горле от взгляда, который сейчас в меня прилетел. Я выпрямилась, но даже так ощущала себя слишком мелким противником. Роберт вдруг оказался возле меня, и я тут же почувствовала у своей шеи прикосновение.

Левицкий провел пальцами по моей шее, а затем обхватил горло так, что стало трудно дышать. Он при этом совершенно ничего не предпринимал, но дыхание у меня всё равно перехватило. Затем Роберт прищурился и чуть сдавил моё горло. Я попыталась его оттолкнуть, но второй рукой он обнял меня за талию, так крепко прижав к себе, что я почувствовала, как бьётся его сердце. Странно, что оно у него вообще есть.

Роберт тем временем шею мою оставил в покое, провел пальцем по подбородку, затем забрался рукой в мои волосы, придерживая за затылок, не оставляя шанса отстраниться, и наклонился совсем близко к самому уху. Я чувствовала себя крупинкой в его сильных руках, ещё мгновение, и он меня попросту раздавит.

— Если бы это был я, — прошептал он, задевая губами мою мочку уха, — то даже синяков бы не осталось.

Я снова почувствовала его пальца на моей шее. По спине холод, а по телу мурашки.

— Раз, — полушёпотом произнёс он и снова лишь на мгновение сдавил моё горло, — и всё. Хотя не скрою, пару раз я мечтал о том, что придушу её.

Глава 16.2 Не главная

Руку на шее Роберт разжал, но дышала я теперь осторожно. Медленный вдох, такой же размеренный выдох. Успокаивало это с трудом, к тому же Левицкий всё ещё держал меня рукой за талию.

— Я ответил на твой вопрос? — ухмыльнулся и, наконец, выпустил из объятий, сделав шаг назад.

Я пошатнулась, лишившись значимой опоры. То ли от переизбытка эмоций рядом с этим великаном, то ли от своего вконец свихнувшегося пульса, но внезапно закружилась голова; отлично просто: сейчас тоже грохнусь в обморок на глазах у «изумлённой публики», благо, скорая вот-вот подъедет.

— Лишь на один, — ответила слишком хрипло.

Да, я всё ещё недоумевала от всего происходящего, но теперь окончательное запуталась. На ногах я устояла, и осталась в сознании. Не мешало бы ещё и мысли привести в порядок. Итак, получается, Алена меня не заманивала. Роберту я тоже вроде как не очень-то и нужна. Но облегчения эти новости не принесли.

— У тебя есть ещё?

Да, есть. Но этот вопрос я вслух точно не задам. По крайней мере, не Роберту. Что же происходит между ними? Может, Алёна всё это вот любит? Как там называется тяга к насилию над собой? Я слышала о подобном, но нашумевшие «пятьдесят оттенков» не читала. Бред. Левицкий довольно груб в обычной жизни, в постели дерзок, страстен, но совершенно не жесток. Теперь я это точно знала, помнила слишком хорошо его сильные руки, которые доводили до сумасшествия своими прикосновениями. В них не было ни капли желания доставлять боль. Хотя до той роковой ночи, я бы думала совершенно иначе.

Однако будь это так, я бы сама без синяков от Роберта не ушла. Если бы вообще мне кто-то дал покинуть его офис-крепость. Да и он только что наглядно продемонстрировал, что это не его рук дело. Ощутила снова его прикосновения на своей шее, но на этот раз это были лишь воспоминания. Мне прямо сейчас хотелось снова почувствовать его. Каждую эмоцию. Роберт перевёл взгляд на мои губы, и я непроизвольно до них дотронулась. Боже, дура! О чём я думаю?

— Ты расскажешь, что произошло? — осмелела я окончательно. Не боялась я Роберта. Это другое. А вот это «другое» меня, действительно, пугало. Словно затягивало помимо воли в воронку чувств, и вроде совсем недавно я считала, что у меня есть силы сопротивляться, а вот сейчас былая уверенность таяла на глазах. Ещё чуть-чуть и с разбега брошусь в самую бездну, словно на верную гибель.

— Твоя подруга сама всё объяснит, правда ведь? — он посмотрел на Алёну. Та уже встала и подошла к нам. Её взгляд был обращён на Левицкого: в упор, широко распахнув глаза, она рассматривала Роберта, словно впервые увидела. Не знаю, что там у неё внутри, но внешне она не выглядела влюбленной, скорее, испуганной, а вот Роберт, кажется, совершенно без чувств к этой девушке не остался. В глазах ненависть вперемешку с презрением. Если он её спас, то от чего?

Мастер масок безразличия быстро выражение лица сменил. Возможно ли, что таким намеренным показным равнодушием он скрывает свои настоящие чувства к этой девушке? Ощутив себя совершенно не в своей тарелке, даже поёжилась.

«Я здесь лишняя», — мелькнуло тут же в голове, а в груди предательски закололо.

— Мне стоит всё ей рассказать? — подала голос девушка.

— А я понятия не имею, что ты успела наврать.

Тем временем Алёна сделал ещё шаг к Роберту, наклонила голову и прищурилась. Тот же вопросительно поднял брови и пожал плечами, но я видела, что он остался напряжен. Эти двое словно перекрикивали друг друга в безмолвном диалоге.

— Я всё знаю! — выпалила Алёна с надрывом, явно не выдержав. Не ожидала я от неё подобных интонаций.

— Обязательно расскажи и мне как-нибудь, — небрежно бросил Левицкий. — Правда, сейчас мне нужно уйти. Прости, но занимательную историю придётся оставить на финал.