Забери мою жизнь

Он сдергивает с рук перчатки. Правильно, они помешают плести смертельное заклятие. Я даже выдыхаю с облегчением: не придется умирать в муках. Мэтр Орто милосердно и быстро отправит меня на тот свет.

Декан факультета целителей приближается, не глядя по сторонам, не обращая внимания на то, что стражи укладывают подельников Амера чуть ли не ему под ноги, – он просто переступает тела. Опускается рядом на корточки. Кладет руку мне на горло.

Мои губы беззвучно шевелятся. Нет, я не умру, не сказав на прощание пары слов!

Пожелать ему гореть в преисподней за то, что он со мной сделал? Проклясть неснимаемым заклятием? Он заслужил это…

Но в последний миг я произношу другое:

– Похорони… вместе… с Лети…

Мэтр Орто трясет головой, его лицо, обычно добродушное – это меня и провело! – искажает судорога боли. А потом…

Я чувствую, как он вливает в меня магию. Она струится по его пальцам прямо в сонную артерию, на которой лежит его ладонь.

– Какой же ты дурачина, Маркус! Никого я не собираюсь хоронить! Ни тебя, ни Летицию! Зови ее! Немедленно зови!

Я моргаю. Озираюсь. Смотрю на все новым взглядом. Стражи караулят связанных преступников, которых они сложили рядком у стены, а господин Тинер вышагивает вдоль ряда, как фермер вдоль грядки. Амер лежит ничком с вывернутыми за спиной руками. Жук перевязывает обожженное предплечье Руму. Оборотень сидит на полу и смотрит на меня так, что сразу и не разберешь – хочет он меня задушить в объятиях или просто задушить.

Я перевожу взгляд на Лети. Моя девочка словно спит, устроившись в моих объятиях. Пора ее разбудить…

– Лети, – тихонько позвал я, убирая с бледного лба непослушную прядку. – Просыпайся, моя любимая.

Что, если зов не сработает? Вдруг я что-то делаю не так?

– Все получится, – негромко сказал мэтр Орто. – Давай, девочка, не подведи нас…

– Вернись ко мне, Лети. – Мой голос был едва слышен, но внутри я кричал так, что, уверен, пошатнулись даже чертоги светлых богов. – Вернись ко мне.

Бежали мгновения, а мне чудилось, что проносятся века. Но внезапно до слуха донесся тихий звук – биение сердца.

– Лети!

– Нис… Что происходит?

Лети смотрела на меня округлившимися глазами. Мы с деканом выдохнули одновременно, а он как-то сразу обмяк и сгорбился.

– Нис, ты в крови. Что случилось? Ты плачешь? Почему ты плачешь?

Я не мог ответить, да Лети все поняла и без слов, прильнула ко мне. Я боялся разжать руки. Вдруг Лети снова упорхнет от меня?

– А теперь, Летиция, посторонись, дай мне заняться его ранами, – категорично потребовал декан факультета целителей. – Иначе этот балбес до академии не дотянет.

– Сначала Лети… – попросил я. – С ней все хорошо?

Но я уже и сам слышал, что сердце Летиции бьется спокойно и сильно. Все получилось! Неужели… неужели…

Пощечина обожгла лицо.

– Так, не отключаться!

Мэтр Орто уложил меня на бок, разорвал рубашку и, бормоча под нос гневные тирады, пытался кое-как залатать дыры в моем теле, Лети держала меня за руку, а я втягивал воздух сквозь зубы: заклятия оказались вовсе не безболезненны.

– Зато действенно! – пояснил целитель. – Терпи!

– Могу ли я доверять вам? – бросил я, когда с очередным изуверским заклятием было покончено и я смог произнести что-то кроме шипения. – Вы ударили меня по голове и лишили памяти! Не говорите, что это не так, мэтр Орто!

– Так, – сговорчиво согласился он. – Я – само коварство. Мы все участвовали в заговоре – я, деканы факультетов, преподаватели, служащие. Все до последнего гнома! Это был заговор по спасению одного глупого дуралея-ректора от самого себя! Кстати, зови меня Тадеус, как звал меня долгие годы, мой дорогой друг…

Глава 42

Летиция

В камине жарко горел огонь, потрескивали дрова. Гостиная дома ректора сразу обрела уютный и жилой вид.

Нис сидел на диване, прямой и бледный, с чашкой целительного отвара, приготовленного мэтрисс Лул. Она и остальных не обделила, заварила в пузатом фарфоровом чайнике ароматные травы, достала с полки сервиз с чашечками, напоминающими цветы лилий. В воздухе плыл аромат душицы и мелиссы.

Декан факультета артефакторики явно знала, где тут хранится посуда и мешочки с травяными сборами.

– Похозяйничаю у тебя, – извинилась она. – Сколько раз мы собирались в этой комнате обсудить учебные планы – не счесть. Возможно, настой не такой вкусный, как у тебя, Маркус, но я старалась.

Маркус.

Снова это имя.

С тех пор как я пришла в себя, мне продолжало казаться, что я сплю и вижу причудливый сон. Или это розыгрыш? Но разве станут серьезные взрослые люди тратить время на глупые студенческие шутки?

Я покосилась на Рума, который развалился на кресле, выставив напоказ забинтованную руку. Вид у него был донельзя довольный и польщенный. Он ничуть не смущался, что оказался в компании деканов и строгого господина Тинера. В разговоры не лез, но поглядывал с героическим видом. Раненый герой, что сказать. Но я впервые не раздражалась – заслужил. Мелькнула мысль, а не затеял ли наш друг-оборотень эту забаву. Подговорил всех?