Забери мою жизнь

– Нет-нет! – взмахнула руками мэтрисс Лул. – Мы ничего не подстраивали! Думаю, на этот раз светлые боги были на нашей стороне: Маркус встретил тебя!

– Точно светлые? – с сомнением спросила я. – От меня одни неприятности…

Нис. Маркус… Никак не привыкну к этому имени… А он даже дернулся от моих слов, потом осторожно взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Лети, никогда так не говори. Ты свет моей жизни! Если бы снова пришлось пройти через все, чтобы быть с тобой, – я бы не колебался ни мгновения!

Он обвел глазами своих друзей-заговорщиков:

– Так, значит, вы пришли к соглашению и наложили на меня заклятие?

– Да, мы крепко-накрепко запечатали твою память, перенесли тебя в лазарет, а на дом наложили заклятие. Пока ты спал, мы поговорили с каждым сотрудником, убедив их хранить молчание ради твоего блага. А так как ты терзался из-за своей вампирской сущности, мы до поры погасили твои вампирские способности. Довольно долго ты верил, что ты обычный человек.

– Поэтому и книги спрятали?

– Да. Ты бы быстро догадался пойти в библиотеку и выяснить, представители какой расы умеют видеть сквозь стены, например. Мы хотели дать тебе время.

Мэтр Орто развел руками, точно хотел сказать: «Мне больше нечего добавить».

– Но я и подумать не мог, что вы едва не погибнете! Не смог просчитать предательства барона, родного отца Летиции, и того, что Рубелла и Лулиана украдут амулет. Они отчислены…

– Это мне решать, – сдержанно сказал Маркус. – Но ты прав: невозможно предвидеть все.

– Барон? – задумчиво переспросил господин Тинер. – Барон Ви’Рем? Ну вы даете, ребята!

При слове «ребята» Маркус изогнул бровь дугой, но промолчал.

– Управление уже несколько дней стоит на ушах. Пытаются понять, что за побоище произошло на старом кладбище у деревни Воронки и кто поднял всех мертвецов. Так это вы?

– Так это мы, – согласился Маркус. – Я позже все расскажу.

Мэтр Орто завершил рассказ, и деканы молчали, опустив головы, точно нашкодившие студенты. А ведь они и были студентами, когда Маркус уже стоял во главе академии.

– Теперь можешь увольнять! – высказалась за всех мэтрисс Нибус. – Но мы все равно довольны. Ты жив, ты счастлив, рядом с тобой любимая жена, а значит, ты не покинешь академию ближайшие… м-м-м… пятьсот лет!

– Так далеко я не заглядываю, – улыбнулся Маркус.

Маркус. Маркус. Какое красивое имя. Как сильно я его уже люблю! Но иногда, в минуты нежности, все-таки стану называть Нисом.

– Правильно я понимаю – дело заводить не будем? – уточнил господин Тинер.

Маркус только отмахнулся, мол, какое дело.

– Правильно я понимаю, – подал голос Рум, очумевший от происходящего, – что я несколько месяцев делил комнату с ректором академии? Вау! Шикарная новость. Все умрут от восторга! А ты ведь можешь повлиять на мэтра Корра?

Он указал глазами на грозного декана факультета боевых магов, точно мы не знали, кто такой мэтр Корр.

– Неуд за экзамен он мне влепил абсолютно несправедливо! Мне бы хотя бы…

– Ш-ш-ш! – цыкнули на него все, и Рум неохотно заткнулся.

– Возвращайте мне память, заговорщики! – сказал Маркус.

Его улыбка сделалась еще шире: он не злился.

Деканы переглянулись и слаженно кивнули. Мэтр Орто поднял ладони, и стало заметно, что Маркус весь увит разноцветными нитями. Я уже видела их раньше – в тот момент, когда Маркуса отбросило от крыльца. Зеленая нить змейкой скользнула в руку декана факультета целителей. Синюю забрала мэтрисс Нибус, желтую – мэтрисс Лул. Красную вытянул мэтр Корр, а фиолетовую, последнюю, забрал мэтр Ригас.

– Это я уговорил остальных зачислить тебя на факультет ментальной магии, – признался он. – Всегда считал, что из тебя получится отличный дознаватель.

Нис моргнул, потер виски. Я с тревогой смотрела на него. Что, если рядом со мной окажется совершенно другой человек? Не тот, кого я узнала и полюбила.

Маркус наклонился и поцеловал меня в макушку. Нежно-нежно. Как делал это всегда.

– Моя Лети, – прошептал он. – Мое маленькое счастье.

Эпилог

Летиция

Разговоры о нашей с Маркусом свадьбе потом еще долго ходили в Ройме. Я не планировала ничего грандиозного, честное слово, и не просила пышного платья или позолоченного экипажа. Ничего такого, о чем мечтают маленькие девочки. Мне достаточно было, что мы дойдем до ратуши, распишемся в журнале регистраций, а вечером устроим посиделки в кругу друзей. Ведь главное, что я выхожу замуж за самого прекрасного мужчину в мире, а остальное – мишура и пустяки.

Я ни о чем не просила, всего лишь оговорилась, что всегда хотела справить свадьбу поздней весной: деревья в цвету, словно и сами превратились в невест, а свежий ветерок навевает мысли о том, что все впереди, все возможно, что нет на свете ни холода, ни мрака.

Ночь перед торжеством я последний раз провела в своей старой комнате. На кровати, где прежде спала Руби, лежал мой подвенечный наряд: довольно простое платье с прямым кроем и широкими рукавами, лишь немного украшенное по подолу серебристым шитьем, напоминающим морозный узор на окне.