Заберите вашего сына (СИ)

— Э-э-э, — тяну, озадаченно глядя на всполошившуюся бабушку, бросив взор на приоткрытую дверь гостевой, где в шкафу пылятся бокалы. Только шагнула, как услышала рявканье:

— Не этот! Чешский!

— Мам, — наклонила голову моя мамуля, скрестив на груди руки. — ты же сказала, что его нельзя трогать.

— Ради него можно! — ткнула пальцем в Амира, взмахнув руками. — Я двое суток его в 83-м караулила у черного хода в магазин. Все для этого дня! Господи, — взмолилась она, глядя в светлый потолок. — Неужели ты послал в нашу семью нормального мужика?

Второй раз за день моя челюсть опустилась на паркет, пока не услышала рядом довольный голос, посмотрев на Доронова, с довольным видом стряхивающего невидимую пылинку с костюма.

— Говорил же, — мурлыкнул он тихо, наклонившись ко мне. — Я всем нравлюсь! — и бодрым бараном поскакал следом за бабушкой, подхватив пакеты.

— Антонина Васильевна, а как вы относитесь к грузинской кухне? О, какой у вас чудесный ремонт. Это что, раритетные шторы? Боженьки боже, граммофон, пластинки, радио! Что вы говорите? Ах, про царя. Нет, про детство Ленина не знаю, расскажите? Ой, я прямо знал, что мою Лили воспитала такая мудрая женщина…

— Он хуже отца, — потянула мама, давясь смехом и хлопая ошарашенную меня по плечу. — Ну, держись дочь, Дороновы — страшная сила.

Не знаю, что бы это значило, но чувствую, что мне это не понравится. Едва мама скрылась, бросилась в свою комнату, покидав вещи, слыша, как гремит, родня вместе с Амиром на кухне. Пока искала в куче вещей зарядку, быстро переоделась в домашний костюм из удобной мягкой плюшевой толстовки и штанов. Смартфон пискнул, принявшись заряжаться, но теперь хотя бы включался.

Не представляю, что меня ждет на кухне. Расчесала волосы, привела себя в более-менее благопристойный вид, приготовившись к второму раунду боя и тут услышала писк пришедшего сообщения в чат, с удивлением увидев несколько пропущенных звонок от Ибрагима. Надо же, видимо он пытался дозвониться.

— Лиля! — позвала мама, заставив вздрогнуть и едва не выронить телефон.

— Я сейчас! — ответила, нажав на проигрывание голосового сообщения, пришедшего последним.

«Лили, я не смог дозвониться. Видел пропущенные, извини. Сейчас очень занят. Но звоню не поэтому. Бобер звонила, говорят в редакцию приходили какие-то парни, спрашивали тебя. С тобой связаться не смогла. Подробностей не знаю, Бобер твои данные не дала, сославшись на тайну личных данных сотрудников. Короче, не знаю, что случилось, будь максимально осторожна»

Едва голос прервался, услышала рядом вкрадчивый голос, от которого замерла:

— Ну-ка, цветочек клумбы моей, расскажи-ка мне, что там за люди и про что идет речь?

Вот же черт. Где бабуля, когда она так нужна?

Глава 12

Амир

Шум готовки привлекает трех коршунов — женщины семьи Магазинчиковых кружат вокруг. Спасибо Господи за длинный язык Виолетты, я знаю о семье Лили так много, что хватило очень быстро расположить к себе самого сурового члена — бабушку. Отец всегда выспрашивал Виолу, а та с удовольствием рассказывала семейные истории о дочери и бабушке, особенно о тех, где фигурировали курьезные ситуации с кавалерами. Не думаю, что она пыталась вызвать ревность, скорее со смехом вспоминала мужскую трусость.

П-ф-ф-ф, позор парни, кто спасует перед женщиной? Не умеешь покорять, не берись вообще.

Нарезаю тархун, кинзу и лук, добавляя к мясу, тщательно разложенному в кастрюле. Не совсем подходящая посуда. Но уж что нашлось. Вообще удивлен наличию посуды в этом доме, особенно если вспомнить попытки Виолетты приготовить завтрак. Потом три дня воняло горелой пластмассой, уж не знаю, что она там пыталась сотворить с обычными яйцами ради традиционного европейского завтрака.

— Готовящий мужик — идеальное сочетание качества и количества, — слышу голос Антонины Васильевны, усмехаясь про себя. Виолетта что-то шипит матери, утаскивая ее в сторону, пока давлю чеснок и добавляю оставшиеся ингредиенты: жгучий перец, белое вино и воду, поставив томится блюдо на полчаса.

— Так вот зачем алкоголь, — Лиля сует нос едва не по самый кончик, подлезая прямо под рукой. Ловко перехватываю тонкую талию, сминая плюшевую ткань и разворачиваю к выходу.

— Не лезь под руку, Магазин, — рыкаю так, что она надувает щеки, громко фыркая точно обиженный хомяк.

— Да не очень хотелось — отзывается, но спустя пять минут уже опять тут, как тут. Вертится рядом, пытается стащить пару чищеных слив, лезет носом в остатки жгучего перца, предлагает помощь, от которой больше вреда.

— Так, зая моя, — раздраженно отбираю у нее солонку, ткнув пальцем на выход. — Вот давай ты учиться готовить будешь после свадьбы. Сейчас твои эксперименты приведут к катастрофе.

— Между прочим, это моя кухня и люди за помощь обычно благодарят, — огрызается в ответ, брызгая в мою сторону водой из-под крана. Которой только что умывала руки. Специально, за что естественно получает полотенцем по пятой точке, визжит точно мелкий поросенок и сбегает. Отлично.