Забить гол

Бекка рассмеялась.

— Ну, ты можешь поблагодарить меня позже. Эта неделя обещает быть безумной, поэтому я предлагаю отдохнуть и не употреблять кофеин.

Она не шутила.

После нашего интервью в «Доброе утро, Америка» мы устроили встречу с поклонниками. Сразу после этого мы вылетели в Вашингтон, где в течение следующих нескольких дней нас удостоили специального ужина и парада по столице. Я пожала руку президенту и постаралась не сказать Мишель Обаме ничего неуместного или грубого.

Во время парада Кинсли наклонилась и толкнула меня локтем.

— Не забудь впитать все это, пока можешь. Такие моменты бывают раз в жизни.

Я уставилась на толпу, окружавшую улицы. Все они размахивали маленькими американскими флагами и кричали, когда мы проезжали мимо на пожарной машине. Там были маленькие девочки в майках с моим номером на них, они плакали, когда я бросала конфеты и ожерелья с крошечными футбольными мячами, свисающими, как амулеты. Я впитывала этот момент, пытаясь улыбнуться и помахать каждому болельщику, который был там, чтобы поддержать нас, и все же все это время часть меня была в тысячах миль отсюда, в Рио.

При каждом удобном случае я проверяла свой телефон на наличие сообщений от Фредди. Я жаждала его сообщений так же сильно, как ненавидела их.

… Я скучаю по тебе…

… Завтра я улетаю в Лондон и сразу же встречусь со своими адвокатами…

***

Прошло четыре дня после того, как я оборвала связь, и он позвонил мне. Я была одна в общем гостиничном номере и посмотрела вниз, чтобы увидеть его имя, мелькающее на экране моего телефона. Я знала, что это только ухудшит ситуацию, если отвечу на звонок, и все же я не смогла устоять.

— Энди? — ответил он в шоке.

Моего имени, произнесенного его губами, было достаточно, чтобы заставить меня разрыдаться.

— Энди? — снова спросил он, когда я промолчала.

— Я здесь, — сказала я, слыша печаль в своем голосе.

— Не могу поверить, что наконец-то разговариваю с тобой.

Я судорожно вдохнула и попыталась взять себя в руки. Я знала, что у меня есть всего несколько минут, прежде чем Кинсли и Бекка вернутся с едой из закусочной вниз по улице.

— Как ты? — спросил он с такой отчаянной надеждой, что мне пришлось ответить, хотя я ненавидела светскую беседу.

— Я в порядке. Смотрела твой последний заплыв сегодня, — сказала я, уставившись в потолок. — Ну, не в прямом эфире, очевидно. Мы посещали одну из детских больниц в Вашингтоне, и они прокручивали кадры, снятые несколько дней назад.

— Это был хороший заплыв, — сказал он, я слышала усталость в его голосе.

Было так много вопросов, которые я хотела ему задать.

Как там Лондон? Как Джорджи? Как тебе шестая золотая медаль на твоей шее? Ты был на церемонии закрытия? Ты говорил с Кэролайн? Ты думал обо мне так же много, как я думала о тебе?

— Фредди, я…

— Энди, подожди. — Я слышала, как он разговаривал с кем-то на заднем плане, но я не могла сказать, кто это был. — Дай мне секунду, — сказал он другому человеку.

Дверь отеля открылась со смехом, когда Кинсли и Бекка вошли в номер, держа в руках еду на вынос.

— Надеюсь, ты голодна! — сказала Кинсли, бросая два контейнера на мою двуспальную кровать, прежде чем поднять глаза и понять, что я разговариваю по телефону. — Упс! — сказала она, прикрывая рот.

Я покачала головой и одними губами произнесла:

— Все в порядке, — прежде чем проскользнуть в ванную и запереть дверь.

— Фредди, ты все еще…

Мой вопрос был прерван его собственным заявлением.

— Энди, мне нужно бежать. Утром у меня встреча с моей командой по связям с общественностью, и мой адвокат хочет обсудить несколько вещей.

— О, хорошо, ладно, — сказала я, встречая свое собственное печальное отражение в зеркале.

— Да, я попытаюсь связаться с тобой, ла…

Его фраза оборвалась.

— Фредди? — спросила я, не получив ответа.

Я уставилась на черный экран.

Потребовалось четыре дня, чтобы получить тридцатисекундный телефонный звонок. Четыре дня наблюдения за лицом Кэролайн, мелькающим во всех журналах, телепередачах и новостях, на которые я натыкалась. Четыре дня я наблюдала, как она заходит в свадебные бутики и детские магазины по всему Лондону. Четыре дня, и все, что я получила — это тридцатисекундный телефонный звонок.

Этого недостаточно.

Я так сильно скучала по нему, и чем больше проходило дней, тем больше мы отдалялись друг от друга. Тридцать секунд не могли меня удержать. Тридцать секунд не убедили меня в том, что у нас с ним все получится. Тридцать секунд — ничто.

— Энди, ты в порядке?

Я опустилась на пол в ванной.

Могут ли они меня там услышать?