Забить гол

У заднего входа на стадион толпились репортеры. Кинсли и Бекка сгрудились вокруг меня и помогли закрыть лицо от вспышек камер. У меня были наушники, и моя музыка гремела так, что, даже если бы они выкрикивали неуместные вопросы, я бы их не услышала. Я последовала за своей командой в раздевалку и поставила свою сумку. Мне нужно было пройти несколько предыгровых пресс-конференций, но Кинсли заверила меня, что они будут сосредоточены на футболе.

Она ошибалась.

Я встала за небольшой подиум и посмотрела на репортеров, которые стояли и ждали, чтобы задать свои вопросы. Перед первыми двумя играми там было три или четыре репортера. Сегодня я насчитала дюжину, прежде чем тренер Декер вышла вперед и объявила, что я буду отвечать на вопросы в течение пяти минут, — «поэтому, пожалуйста, будьте кратки».

— Энди!

— ЭНДИ!

— Фостер!

Я указала на невысокого лысеющего мужчину в заднем ряду.

— У тебя есть какой-либо ответ на обвинения, выдвинутые против тебя сегодня утром в связи с романом с Фредериком Арчибальдом?

Я открыла рот, ошеломленная.

— Энди! Когда у тебя с Фредериком начался роман? Вы были вместе до того, как приехали на игры?

Моя решимость рушилась с каждым вопросом, который они задавали мне. Им было наплевать на футбол или мою травму. Они хотели знать каждую грязную деталь моего «романа» с Фредди.

Лиам шагнул вперед и дернул микрофон через подиум.

— Если ни у кого нет вопросов, касающихся сегодняшней игры или травмы Энди, я закончу это интервью прямо сейчас.

Одна длинная тонкая рука поднялась в воздух. Я проследила за рукой вниз, к голове с вьющимися рыжими волосами, и резко вдохнула, когда Софи Бойл встала с властной улыбкой.

— У меня есть вопрос, Энди. Теперь, когда твоя травма помешает тебе принять участие в оставшихся играх, почему ты все еще в Рио? — ее глаза сузились. — Хм… Ты наверняка нашла бы лучших врачей и лечение дома, в Лос-Анджелесе?

Ее вопрос был не о Фредди, но с тем же успехом мог быть и таким. Остальные репортеры присоединились.

— Ты остаешься в Рио из-за Фредди?!

Они ничего не могли с собой поделать. Даже после угрозы Лиама репортеры перекрикивали друг друга, выкрикивая свои вопросы о Фредди. Лиам дал мне знак уйти. Я не произнесла ни единого слова, и почему-то мне показалось, что я просто зарылась на фут глубже. Было ли молчать о предполагаемом романе так же плохо, как признаться в этом? Было ли это тем, чем мы с Фредди были последние две недели? Роман?

В ту секунду, когда я оказалась вне поля зрения прессы, я потеряла самообладание. Я запустила руку в волосы, чтобы сдержать крики, застрявшие глубоко в горле. Мне хотелось выругаться, ударить и заорать, чтобы выпутаться из этой ситуации. Я хотела обвинить Кэролайн в том, что она коварная стерва, и я хотела доказать всему миру, что даже если у меня и были незаконные отношения с Фредди, это не определяло меня. Я все еще был хорошей футболисткой, независимо от того, что я делала вне поля.

Моя жизнь полетела в тартарары, и я не видела способа это исправить. Фредди должен был быть интрижкой. Он пробудил во мне что-то волнующее и сексуальное. Но это? Борьба с безумием СМИ и попытка защитить себя перед всем миром никогда не входили в план.

Я чувствовала, что не могу дышать. Я рванула воротник своего блейзера, пытаясь наполнить легкие воздухом. Уголки моего зрения затуманились, и я зажмурилась, желая, чтобы приступ паники прошел.

— Энди, ты в порядке?

Лиам стоял там, прижимая мои плечи к стене и пытаясь привлечь мое внимание.

— Энди.

Я покачала головой.

— Я не могу… Черт, эта штука слишком тугая.

Я сорвала с себя блейзер.

— Сосредоточься на игре, Энди. Не на прессе. Ничего другого, кроме игры.

Я все еще не могла отдышаться. Моя грудь горела.

— Я просто хотела играть в футбол, — сказала я, слыша слова сквозь искаженный туннель. — Я преследовала эту мечту всю свою жизнь, и теперь все разрушено.

Он шикнул на меня.

— Поверь мне, Энди. Это еще не конец. Эти ситуации всегда кажутся вечными, но СМИ пойдут дальше, когда поймут, что история и вполовину не так интересна, как они думали. Просто становись лучше, надирай задницы на поле и сделай свой успех более масштабной историей. Все это закончится прежде, чем ты это поймешь.

Он лгал, потому что хотел, чтобы я почувствовала себя лучше. Он боялся, что я не могу дышать, и говорил что угодно, чтобы успокоить меня; хотя я знала, что это не так. Даже после того, как я вытерла слезы — в десятый раз за этот день — и оттолкнулась от стены, я поняла, что моя жизнь, какой я знала ее до Фредди, закончилась. Я никогда больше не буду Энди Фостер, Золушкой Олимпийских игр.

Теперь я была Энди с алой буквой «А».

***