Забить гол

Наблюдать, как моя команда выходит на поле без меня, было абсолютной пыткой. Я откинулась на скамейке и скрестила руки на груди, пока мои товарищи по команде готовились к соревнованиям. Эрин, опытный ветеран, заняла мое место в воротах, но это будет ее первая игра за многие годы. Мое отстранение от игры было самой большой слабостью нашей команды, и Канада собиралась попытаться использовать это. Тренер Декер проводила консервативные оборонительные тренировки на последних нескольких занятиях, но я все еще беспокоилась, что этого будет недостаточно. Если мы проиграем эту игру, в моей реабилитации не будет необходимости; не будет никакой чемпионской игры.

— Это будет хорошо для тебя, — сказала тренер Декер, кивнув мне, прежде чем официальные лица начали игру.

Хорошо для меня?

Ничего хорошего в тот день для меня не было.

Час спустя я наклонилась вперед и ухватилась за край скамейки. Я собиралась отломить кусок холодного алюминия — или это, или сломать руку, в зависимости от того, что произойдет раньше.

— Девочки, заберите его! — крикнула наша тренер со стороны.

Ее крики были тихими по сравнению с тем, что я кричала в своей голове. Моя команда играла как полное дерьмо. После того, как Мишель упустила три легкие передачи, Кинсли начала пытаться сделать слишком много в одиночку. Эрин продолжала защищать ворота вместе с защитниками, но в первом тайме она пропустила два гола. Я знала, что она старается изо всех сил, но было ясно, что не было никакой взаимосвязи и сыгранности.

В начале второго тайма мы собрались в обороне и начали усиливать давление в атаке. Я отодвинулась подальше от скамейки, наблюдая, как Бекка надирает задницу своим отработанным дриблингом, чтобы обвести противников и забить Канаде. Возле ворот она сильно ударила в сторону Мишель, но промахнулась. Другая команда забрала мяч и без особых усилий направила его обратно к Эрин. Поскольку между ней и нападающим не осталось защитников, она бросилась вперед и упала лицом на мяч. Я зажмурилась, но она чудесным образом спаслась.

Мы проигрывали со счетом 2:1, и если мы не начнем набирать темп, то станем первой женской сборной США, которая упустила золото с 2000 года, и первой, кто полностью упустил медаль.

До конца игры я находилась в постоянном состоянии паники. Я стояла, сидела, расхаживала, зажмуривала глаза, даже прикрывала их рукой в последние минуты игры. Однако мое беспокойство было напрасным. Мы победили благодаря героизму Кинсли, которая забила пенальти, который в конечном итоге стал единственным положительным моментом в этот ужасный день.

Я последовала за своей командой, когда они направились с поля к автобусу, работающему на холостом ходу. Они были в приподнятом настроении, давали пять и хлопали друг друга по плечам. Кинсли и Бекка обнимали друг друга, и, хотя я была счастлива за них, я не могла стряхнуть темное облако, нависшее над моей головой.

Игра была слишком близка к провалу, чтобы чувствовать себя комфортно, но мы выкарабкались и выиграли. А я сидела на скамейке на своей заднице.

Я не могла побороть свое плохое настроение. Я хотела, чтобы они победили, и все же, когда Эрин прорвалась и заблокировала последние два удара, я почувствовала себя бесполезной. Я должна была быть неотъемлемой частью этой команды, и все же они показали, что могут победить без меня. Я надрывалась изо всех сил, чтобы восстановить свое запястье к финалу турнира, но теперь был велик шанс, что они даже не захотят меня видеть.

— Энди! — крикнула Кинсли, махнув мне, чтобы я догнала их.

Я наклонила голову и присоединилась к ним, позволив им заключить меня в объятия, хотя я бы предпочла остаться одна.

— Мы собираемся поужинать. Хочешь пойти?

Я покачала головой.

— Вы, ребята, идите. У меня тренировка с Лизой.

Я хотела пойти домой, упасть в постель и никогда больше не просыпаться, но я не могла пропустить тренировку. Я потащилась в тренировочный центр и переоделась в тренировочную одежду. Лиза все еще не приехала к тому времени, когда я была готова начать, но я не собиралась выходить и искать ее. Я не могла выносить прогулки по деревне больше, чем это было необходимо; взгляды и шепот становились все хуже, и я не могла игнорировать их так долго. К счастью, учебный центр был почти пуст. Это был самый разгар Олимпийских игр, и большинство спортсменов соревновались или наблюдали за событиями.

Я забралась на тренировочный стол, который Лиза обычно назначала мне, и порылась в сумке, пока не нащупала свой телефон. Я намеренно избегала взглядов на него весь день, и когда я включила его, это решение было подтверждено как хорошее. Меня ждали тридцать пропущенных звонков, пятнадцать голосовых сообщений и сорок шесть текстовых сообщений.

— Черт, — простонала я себе под нос, пытаясь отсортировать сообщения. Я пропустила сообщения от случайных школьных друзей, желающих узнать подробности о драме, и открыла электронное письмо от своего агента.