Заблудились в трех нарративах. Инфантильный социализм стал новой религией Большого Запада

Эти вопросы задавали себе восточные просветители. Этот вопрос задавал себе Ататюрк. Но для новых левых этого вопроса не существует. Всякий исторический лузер в их понимании был жертвой. Всякий победитель — преступником.

Демократы преклонили колена на 8 минут в знак памяти об афроамериканце, убитом полицейском во время удушающего приема. Июнь 2020 года. В США в это время идут массовые протесты из-за этого убийства.

Фото: Reuters

Почему Большой Запад плох

Феминистский нарратив

Еще один нарратив был феминистский. Он гласил, что белые мужчины-сексисты являются угнетателями женщин. Западная культура, как и культура всякого дотехнологического общества, и в самом деле была патриархальной. Однако даже в самые мрачные времена Средневековья Запад исповедовал моногамию, а его элита имела культ Прекрасной Дамы. Даже тогда положение женщины на Западе близко не походило на положение женщины в мусульманских странах, с их тотальной властью самца над женой и законами шариата, юридически приравнивающими женщину к половине мужчины. В конце концов, на Западе никогда не было ни полигамии, ни женского обрезания.  

Однако когда речь заходила о правах женщины в исламе, страстные приверженцы феминизма умолкали.

Говорить о правах женщины в исламе в этой среде считалось дурным тоном, исламофобией и пережитками колониализма.

«Место женщины — там, где она хочет». В 2017 году по Америке прокатилась волна женских маршей — реакции на сексистские высказывания президента Трампа.

Фото: Reuters

Почему Большой Запад плох

Нарратив против рабства

Это, казалось бы, было совершенно в славных традициях Просвещения. Ведь практически все культуры, известные человечеству, имели рабов, и только Большой Запад отказался от рабства. Как заметила в свое время Айян Хирси Али, США — это единственная страна на земле, которая воевала за то, чтобы запретить рабство. Рабство в Великобритании было запрещено в 1833 г. Так что можно было предположить, что наши новые борцы с расизмом идут по стопам Уильяма Уилберфорса и Авраама Линкольна.

Увы, этот новый нарратив сильно отличался от нарратива аболяционистов. Согласно ему,

любой белый, даже если он отказался от рабства и даже если он воевал за то, чтобы его отменить, — был расистом.

Расизм белых был неизбывен как первородный грех. Белые были пожизненно виноваты в своем расизме, как евреи были виноваты в том, что они распяли Христа. Бог Библии карал провинившихся до четвертого колена, но авторы этого нарратива карали белых до тысячного колена.

Каждый белый был системным расистом и носителем белой привилегии. «Тот белый, который отрицал, что он расист, просто находился в состоянии отрицания», — объясняла в своей «Белой хрупкости» проф. ДиАнджело.

Этот нарратив был абсурден. В конце концов, в США проживает около 4,2 млн чернокожих иммигрантов, которые в настоящий момент составляют около 9% ее чернокожего населения. К примеру, самой успешной этнической группой из проживающих в США сейчас являются нигерийцы. 4% нигерийцев имеют Ph.D по сравнению с 1% в среднем по США, и средний доход нигерийской семьи составляет 62,3 тыс. долл. в год (средний по США — 57,6 тыс.)

Не совсем понятно, зачем чернокожие нигерийцы переезжают в страну массового расизма, и тем более непонятно, как именно они умудряются добиваться в ней неслыханного успеха. Вместе с тем мы не знаем случаев массовой миграции черного населения из непоправимо расистских США в лишенную белых расистов ЮАР, Нигерию или Зимбабве.

Однако этот абсурдный нарратив помогал левым создать новую картину западной цивилизации — расистской, сексистской, разрушающей природу и уничтожающей остальные, гораздо более достойные культуры. Абсурдность этих нарративов меркла перед их целесообразностью.

...и Антисемитский нарратив

И, конечно, отдельное место в этом нарративе занимал антисемитизм и резкое неприятие Израиля. Согласно этому нарративу, средневековые террористы, мечтавшие уничтожить всех евреев на территории Израиля, были жертвой израильского агрессора. А нежелание евреев соглашаться с тем, чтобы их уничтожили, было кровавой агрессией и неспособностью к компромиссам.

Главным двигателем этого нарратива был большой корпус людей «доброй воли», которые собирали деньги для палестинцев. Ведь если вы собираете деньги, вы же не можете себе признаться, что собираете их для тоталитарной секты! Вы же должны объяснять всем и себе, что вы собираете их для жертв. А для Израиля — с его технологиями, медициной и демократией — деньги было собирать не надо.

И вот теперь эти движения достигли пика.