Заблудившиеся

У этого Матецкого еще две стоянки в городе, человек он не бедный, но, говорят, жаден. Он постоял, потоптался и уже собрался уезжать. Тут к воротам подъезжают две фирменные тачки, почти новые, третья «БМВ» и трехсотый «Мерседес». Выходят из них два водилы, подходят к Матецкому, начинают разговор. О чем говорили, Герман не слышал, стоял в стороне. Матецкий пожимает плечами, дескать, мне все равно.

Потом подзывает Германа, говорит, мол, люди хотят оставить здесь свои тачки на одну ночь. Утром заберут, а заплатят хорошо. Герман отвечает, что ему все равно, стоянка Матецкого, ему и решать. Матецкий, нет, он отвечает только за те машины, хозяева которых паркуются здесь, так сказать, официально, вносят абонентную плату. А это вроде халтуры, на ответственность охранников. Заплатят прилично, так что пусть решают. Ключи от машин хозяева оставят, а утром заберут тачки. Странно… Ключи оставят, где такое видано? Лопоухий Гера согласился, обрадовался. И что самое главное, хозяев этих тачек даже в лицо не разглядел. Будьте спокойны, говорит, покараулю, у нас угонов не бывает.

Хозяева машин дают ему ключи от «Мерседеса» и БМВ и сматывают удочки. Матецкий еще полчаса крутился на стоянке, ходил взад-вперед, рассказал анекдот и уехал на своих белых «Жигулях». Утром, чуть только рассвело, явились два добрых молодца, дали Герману денег, забрали у него ключи и были таковы. Через час приходят еще два парня и спрашивают: где наши машины? Тут же, как по команде, приезжает Матецкий, начинает орать как сумасшедший.

Геру пальцем не тронули. Заявили только, что ценят машины в восемьдесят пять тысяч долларов, а за моральный ущерб, как с бедного, не возьмут ни копейки. Матецкий сказал, что лично он за пропажу машин не отвечает, Герман сам подписался их стеречь, хотел денег подмолотить и вот нарвался и все такое.

Вечером вся компания вместе с Матецким завалилась на квартиру Вячеслава Дмитриевича. Долго толковали на кухне. Но что он мог ответить непрошеным гостям? Парня подставили, это ясно. А отцу выставили счет, хотя тот и половины этой суммы не наскребет. Гости ответили, что помогут найти деньги. Они разговаривали очень вежливо. Сказали, что у Вячеслава Дмитриевича приличная квартира, она пойдет в уплату части долга. Через три-четыре дня они все оформят, совершеннолетним членам семьи надо только подписать бумаги, и только.

Семье придется переехать в коммуналку, такая есть на примете, сразу за кольцевой дорогой. Две небольшие комнаты на первом этаже, хорошо, говорят, еще такой вариант есть, могло быть и хуже. В счет недостающих денег они заберут такси, оставшуюся сумму придется внести наличными. Они точно знали, сколько сбережений у Вячеслава Дмитриевича. Разговаривали так, будто все давно решено, а отца семейства просто ставят в известность об этом решении.

— Они говорят, это очень хорошие комнаты, — повторил Вячеслав Дмитриевич и потер виски кончиками пальцев.

Пашков заметил, что глаза брата полны слез.

— Жена валялась у меня в ногах и просила, чтобы я не бил Германа. Если бы не она, не знаю, что бы я с ним сделал. На всякий случай отогнал такси в парк, но что это изменит? Придется, наверное, отдать машину.

Пашков не предполагал, что брат умеет плакать.

— Они шутки шутить не будут, — твердо сказал Вячеслав Дмитриевич. — Знаю я эту сучью породу. Мне младшего жалко. И дочку тоже жалко. Через день они придут с бумагами, вот так. Мы-то свое пожили. А вот детям все придется на пустом месте начинать. В жизни всегда так, хочешь как лучше, а получается наоборот.

Пашков сидел, сцепив пальцы рук до боли в суставах, и молчал. Он кашлянул, поднялся, вышел в коридор к телефону и накрутил номер Сайкина. Когда он назвался, сразу же соединили. Сбивчивая речь Пашкова на другом конце провода встретила гробовое молчание.

Это молчание, казалось, длилось бесконечно долго. Наконец Сайкин сказал несколько слов и повесил трубку.

— Собирайся, поехали, — сказал Пашков, вернувшись в комнату.

— Это еще куда?

Глава 11

Машина без номеров медленно двигалась вдоль самой кромки тротуара. Через опущенные стекла сидящим в салоне людям отчетливо слышалось шуршание песка под покрышками. Дорога изгибалась вправо, дальше спускалась вниз и отсюда, с небольшой высоты, хорошо просматривалась территория автомобильной стоянки.

За забором из крашеных металлических прутьев автомобили выстроились двойными рядами, бампер к бамперу, но многие места парковки к часу пополудни уже пустовали. Между машинами по асфальту белой краской были проведены разделительные линии. После дождя, смывшего грязь и песок, эти разделительные линии смотрелись яркими, будто только что нарисованными. Асфальт под выглянувшим из-за туч солнцем отливал небесной голубизной, и треугольная территория автостоянки напоминала сейчас отколовшийся кусок неба. Ветер стих, солнце припекало, и от асфальта поднимался легкий, едва заметный пар.