Заблудившиеся (ЛП)

Именно это она уже говорила себе ранее, но перед его животным и сексуальным мастерством она потерпела крах, и все нравственные нормы и принципы, которыми она всегда пользовалась, просто исчезли.

О да, интуиция ее не подвела. Феликс был опасным мужчиной.

Она наблюдала, как каждый мускул его тела напрягся. Ему не понравился ее ответ, но по тому, как напряглась его челюсть, и мрачному виду стало понятно, что он был готов отступить. Едва кивнув, он опустил руки и отступил назад. Она восхищалась его силой воли, потому что, по правде говоря, все, что ему следовало сделать, — это прикоснуться к ней в любом месте — и она бы пала в его объятья и позволила ему делать с ней все, что он пожелает.

Осознание этого было одновременно и ужасающим, и возбуждающим.

Поппи никогда ничего не делала без тщательного планирования. Ее жизнь была похожа на мозаику, где каждый кусочек идеально вписывался, создавая красивый пейзаж. Но где-то в промежутке между тем, как она узнала, что ее муж был ублюдком, изменяющим ей, и разводом, когда ей пришлось придумывать себе новую жизнь, что-то изменилось у нее внутри.

Например, она стала жестче, выносливее и, несомненно, чрезмерно сексуальной. По крайней мере, когда это касалось эффектных мужчин с четко очерченными мускулами, которые смотрели на нее так, словно она была самой сексапильной из женщин. Она никогда раньше таковой не была. И она хотела теперь быть сексапильной очень сильно. Один раз в жизни Поппи хотела ощутить другую сторону жизни. Ту волнующую сторону, где не существовало правил и которая не укладывалась в ее аккуратный, маленький мирок. Она не желала думать о завтрашнем дне или о десятилетии наперед. Она хотела жить одним мгновением.

Она хотела познать, что такое умопомрачительный секс с абсолютным незнакомцем.

Преодолев расстояние, которое он проложил между ними, Поппи прислонилась к Феликсу, ощущая, как каждый крепкий мускул напрягся там, где она касалась его, и нежно поцеловала его грудь. Взглянув на него, она увидела, что он осторожно наблюдал за ней, словно то, что она молчаливо предлагала, превосходило то, на что он надеялся.

Желая успокоить его, Поппи смело поднялась на цыпочки и прошлась языком вверх по его шее, совершая круговые движения по неистово пульсирующей вене под ухом. Со свистом он втянул воздух сквозь сжатые зубы, и его руки опять нашли ее бедра, подбадривая ее продолжить начатое.

Поцелуями она проложила линию по его челюсти и, добравшись до подбородка, кончиком языка прошлась по жесткой щетине, ощутив едва уловимую, но сексуальную ямочку. Без тени сомнений она погрузила язык ему в рот и застонала от того, что их языки переплелись.

С этого момента это был порыв возбуждения. Зубы впивались, пальцы путались в волосах, руки почти до боли хватали плоть. Поппи ощутила, что ее ноги воспарили над полом, когда Феликс обхватил ее ягодицы и потянул ее вверх, плотно прижимая к телу.

— Обхвати ногами мою талию, — сказал он в перерыве между вздохами.

Она сделала, как ей было сказано, и ее клитор оказался прямо у его твердого члена. Неосознанно Поппи терлась об него, желая получить разрядку, которую страстно жаждало ее тело, но он не был с этим согласен. Быстро преодолев комнату в пару шагов, Феликс прислонил ее спиной к стене, прижавшись жестким телом к ее мягким изгибам.

— Если ты будешь продолжать в таком же духе, котенок, то все закончится, еще даже и не начавшись.

Он завладел ее губами безжалостным поцелуем, от которого ее голова откинулась назад и перехватило дыхание. Поппи вонзилась ногтями в его плечи и сжала сильнее бедра вокруг его талии, привлекая его как можно ближе, но этого было недостаточно. Ей необходимо было ощутить его движения внутри, всецело заявляющие на нее свои права.

— Одежда, — задыхаясь, произнесла она, прильнув к нему, в то время как руки Феликса снимали ночную сорочку, поднимая ее выше бедер и к талии. Ей было ненавистно отпускать его, прерывать любой контакт, но, подняв ночнушку до груди, он не смог потянуть ее выше, поэтому ей пришлось стать на ноги и поднять руки над головой, чтобы он мог полностью ее снять.

Феликс замер, его страстный взгляд выжигал дорожку на ее теле. Он облизнул губы, и его рука взлетела к ее грудям.

— Господи, ты прекрасна. Чертовски безупречна!

Она опустила взгляд, волна разрушающего возбуждения пронеслась сквозь нее и заполнила ее лоно, когда она поняла, что где-то в процессе он потерял полотенце. Его толстый фаллос горделиво выступал, и все, о чем она могла думать, — это затащить его в кровать, в конце концов.

Однако если она в первый и, скорее всего, единственный раз решила затащить незнакомца в постель, то ей определенно нужно растянуть удовольствие. Каждое мгновенье шло в счет, потому что она не знала, когда и испытает ли вообще нечто подобное вновь.