Заблудившиеся

У Поппи почти потекли слюнки, но ее восхищение быстро сменилось обеспокоенностью, когда ее взгляд упал на бледные синяки, усеявшие его руки, грудь и спину. Как же раньше она их не заметила?

— Что произошло? — Прежде чем она могла остановиться, Поппи расположилась у ванны, ее рука воспарила над его грудью. Осознав, что собиралась сделать, она отдернула конечность, словно обожглась. — Гм...

Он просто осмотрел себя, нахмурившись, когда увидел повреждения.

— Попал в автомобильную аварию, — просто пояснил он, касаясь особенно большого синяка на ребрах, который грозил позже превратиться в нечто похуже.

Поппи охнула.

— Автомобильную аварию? Именно поэтому ты находился на улице?

Потеряв интерес к ушибам, мужчина положил голову на край фарфоровой ванны и закрыл глаза.

— Это были долгие выходные, и по дороге домой я задремал и потерял контроль над управлением. Следующее, что помню, — я проснулся в канаве. Твой дом был первым, встретившимся мне на пути.

Что ж, услышанное ее не удивило. Дом располагался в глуши, где в поле зрения на километры не было ни души. Это была небольшая деталь, которая подкупила ее, но теперь она засомневалась, не ошиблась ли она. А что, если бы это она съехала с дороги? Проселочные дороги хорошо не освещались. Освещения фактически не было вовсе, поэтому такое могло легко произойти. Прошло бы много времени, прежде чем кто-то проехал бы мимо, чтобы помочь ей.

— Разве у тебя нет мобильного телефона? — спросила она.

— Сломался.

Ее начала раздражать сама идея того, что он был в опасности без вспомогательных средств, ничего подобного могло не произойти.

— Какого черта ты делал на дороге в такую ночь, если не мог держать глаза открытыми? — требовательно спросила она, прислонив кулаки к бедрам. — Ты мог не только сам погибнуть, но и убить кого-то!

Его глаза распахнулись и сосредоточились на ней.

— Но я никого не убил, — ровно произнес он.

— Но мог, — прорычала она, сузив глаза. Он нисколечко не испугался.

— Но. Я не убил, — пророкотал он, отчетливо выделяя каждое слово.

— Мне следует позвонить в полицию, — сказала Поппи, повернувшись, чтобы уйти. Если его машина была в кювете, кто-то мог наткнуться на нее и обеспокоиться, не найдя водителя. Что, если дома его ждала семья? Мысль о красивой женщине, ждущей его, и, возможно, парочке детей по какой-то причине не пришлась ей по душе, но она отбросила это ощущение, напомнив себе, что знала об этом мужчине ничтожно мало.

— Подожди минутку. — Он поймал ее за запястье и потянул назад, из-за чего она потеряла равновесие, и, когда она развернулась, лодыжка подкосилась и Поппи потеряла точку опоры. Он крепко удерживал ее запястье, а ее рефлексы были недостаточно быстры, поэтому ни один из них не смог предостеречь ее от падения. Они уставились друг на друга широко открытыми глазами, и следующее, что она поняла, — вода вокруг нее брызнула в стороны, перелившись через край ванны, намочив ее волосы, одежду и попав в глаза.

Голова Поппи закружилась. Первое, что она осознала, — она намокла. Второе —она была прижата к чему-то теплому и твердому. Она быстро заморгала, и первое, на что натолкнулся ее взгляд, была гладкая загорелая кожа мужской груди, затем, проследовав вниз по рельефу, она обнаружила, что его руки обхватили ее за талию. Подняв голову, они встретились взглядами, и сердце Поппи пропустило удар. С этого ракурса она смогла рассмотреть, что у него на подбородке была небольшая ямочка, на нижней губе посередине проходил небольшой порез — как она могла предположить, из-за аварии, — что делало губу еще более полной, чем она помнила, а его глаза были такого черного цвета, что зрачки терялись.

Взглянув опять на его губы, она удивилась мощному желанию ощутить его уста на своих. Подобно зажженной спичке, которую кинули в лужу бензина. Тепло растеклось в животе, и она ощутила, насколько стала влажной, даже находясь в воде.

Его лицо исказила гримаса.

— Твой локоть раздавит мои яйца, — сказал он.

Его едва слышный голос был словно ушат холодной воды для ее частей тела ниже поясницы.

— О мой Бог! Мне так жаль.

С его помощью она смогла выбраться из ванны и встать на ноги. Повсюду была вода. Схватив из корзины возле умывальника полотенце, она попыталась, насколько могла, вытереть пол, затем разложила еще одно полотенце, чтобы он позже не поскользнулся, вылезая из ванны. Она была очень смущена — этот факт усиливал Бо, который стоял в дверях и таращился на нее с обвинением в его душевных карих глазах, — но она не смогла не оглянуться на мужчину. Он уставился на нее. Осмотрев себя, она осознала, что ее ночная рубашка была почти полностью прозрачной и прилегала ко всем изгибам, ничего не оставляя для воображения. Не удивительно, что он и Бо сосредоточили свое внимание на ней. С таким же успехом она могла быть голой! Тотчас же она схватила с вешалки полотенце, которое повесила для мужчины, и завернулась в него.

Повернувшись к нему лицом, она высоко подняла подбородок и умудрилась сказать несколько слов:

— Полагаю, ты можешь сам помыться?