Заблудившийся во сне

Вокруг было все то же, что и до него: микроконтинуумы восходили и закатывались, неведомый город с высоченными, непривычных очертаний строениями и гигантской скульптурой спящего льва на громадной площади приближался сейчас к зениту нашего мирка, длинная и широкая платформа мчалась невысоко над холмистой морской поверхностью, оставляя по левому борту небольшую (казалось отсюда) марсельную шхуну, справа же, кабельтовых, как я прикинул, в пяти – четырехмачтовый барк, шедший почему-то лишь под передними парусами крутой бакштаг правого галса. Я не успел подумать – с чего бы такая осторожность, как взгляд мой уже перепрыгнул в следующий мир, где в полутемной комнате двое на ковре, похоже, только что вошли во вкус… И тут Степ дернул меня за рукав, должно быть, ему стало неудобно подглядывать. Или, может быть, пожалел, что это не он там.

– Куда я теперь? (А я и забыл совсем, что спросил его об этом.) Понимаешь, Остров… Я вспомнил – там еще вот что сказали, сам Тигр говорил: если тот, кто тебя встретит… если ты скажешь, что тебе нужна его помощь, то сразу же поступить в полное твое распоряжение.

– Весьма любезно, – сухо прокомментировал я, подозревая, что все сказанное было только что измышлено экспромтом.

– Тебе же понадобится помощь, верно? Ты должен найти и дочь, и Груздя. Я бы мог…

Ну вот. Я так и думал. Хотелось спросить – при себе ли у него носовой платок – чтобы он хоть сопли себе вытирал без моей помощи. Но я не сказал этого: обидеть мальчика легко, но это будет грызть его если не всю жизнь, то, во всяком случае, много-много лет. Но не тащить же его с собой в лихие микроконтинуумы, где и такие далеко не новички, как мы с Боричем, бывает, еле выкручиваются. Одно дело – прибыть к кому-нибудь во сне, что-то показать или внушить мысль, и совсем иное – схватываться с противником, что не слабее тебя, выступать, по сути, кандидатом на постоянное жительство в Аиде…

– Помочь мне ты, пожалуй, можешь, – проговорил я, делая вид, что обдумываю его предложение. – Да, точно. Хорошо, что я на тебя вышел.

Он сразу собрался, как говорится, в комок:

– Я готов.

– У меня связи с Институтом нет, – сказал я. – На уровне сознания. А железка, бывает, сильно врет. У тебя какой возврат?

Он моргнул, предчувствуя неладное.

– Четыре часа. Но я могу…

Я жестом остановил его:

– Не надо. Там будут только лишние волнения – за тебя. Сколько ты уже израсходовал?

– Половину.

– Значит, через два часа по яви ты будешь в Институте. Теперь сосредоточься. Запоминай слово в слово. Передашь Консилиуму или, в крайнем случае, самому Тигру. Готов?

Подчиняясь моей воле, он несколько секунд постоял молча.

– Готов.

– Тогда поехали.

Я медленно, выделяя каждое слово паузами, продиктовал ему то, что следовало передать в Институт. В качестве его памяти я не сомневался: плохо запоминающих у нас не держат.

– Еще раз?

– Не надо. Записано.

– Повтори.

Он повторил без единой ошибки.

– Хорошо. И скажи еще вот что: когда найду Груздя, постараюсь переправить его в ПМ. Но сам не вернусь – пока не разыщу дочери. Так что пусть обеспечат нормальный уход за телом. Запомнишь?

Он кивнул, проглотив комок.

– И – счастливого пути.

Он вздохнул. Снова огляделся.

– А как я – отсюда?.. Где мы вообще?

Он был тут впервые. Не удивительно: я – тоже. Но я успел уже понять, что к чему.

– Мы – в Большом Узле. Отсюда – выходы практически в любой макроконтинуум, если не сразу, то с немногими пересадками. Тебе откуда проще попасть в явь?

– Ну – поближе по времени и пространству…

Он еще не был ходоком на дальние дистанции.

– Ясно. Давай поищем. Твоя полусфера – левая. Увидишь подходящее – сразу говори.

В поле нашего зрения было примерно восемь десятков выходов в микроконтинуумы; через каждые пять-шесть секунд начинали возникать новые, старые уходили за горизонт. Замечать и оценивать надо было быстро, долго разглядывать не приходилось: можно было что-то упустить. В безмолвном напряжении мы провели более получаса. За это время он лишь однажды подтолкнул меня локтем:

– Смотрите – вон та роща…

Я посмотрел. Для того, чтобы оценить обстановку, тренированному глазу понадобились две секунды.

– Не годится, Степ. География не совпадает. Тебе кажется, что это наши места, знакомый лесочек, но ты не учел освещения. Светило не наше. Это вообще не Земля. Так что…

– А разве?..

– Разве. Тут маленькая неосторожность – и попадаешь куда дальше, чем к черту на рога. А следующий проход через Узел будет – кто знает, когда: завтра – или через миллион лет…

Он только коротко вздохнул. Я снова смотрел в правую сторону.

Однако через полчаса мне показалось, что подвертывается что-то приемлемое.

Девица – или молодая женщина – в длинном белом платье сидела на скамеечке на берегу пруда или небольшого озера. Вечерело, и ее сложенный зонтик лежал рядом. Широченные поля шляпы не позволяли разглядеть лицо. Но меня оно и не интересовало. Пруд окружали знакомые деревья. И закатный свет был наш, средних земных широт, и облачка соответствовали, и архитектура дома, что виднелся по ту сторону воды…

– Туда, – сказал я решительно.

Он рванулся. Потом обернулся на миг: